Мысль об Николаевске крепко засела у меня в мозгах. Раньше я мечтал убежать к отцу, а тут мама в больнице. И я стал готовиться. Зимник уже открыли и опробовали первым выездом на лошадях. Потом второй, третий выезд, и уже была накатана дорога. Беги по ней – и добежишь до Николаевска. Потихоньку я собрал сухарей и, с сухарями за пазухой, в солнечный, прекрасный день, никому, естественно, не сообщив, отправился в путь по зимнику. Идти было приятно, особенно, когда, оглянувшись, видишь свой Пронге. Солнышко светило очень ярко. Всюду искрился снег и темнели торосы. На такой ледяной бугорок я и решил присесть и, как путешественник, попробовать сухарь. Это было спасительное решение, так как я, разомлев, тут же и призаснул. Спал я недолго, но, когда открыл глаза, увидел изменившийся мир. Ползли змейки снега. Посёлок за ними едва угадывался, но когда я ринулся к берегу, и вовсе пропал. Тут я с криком «Ма-а-ма!» побежал в предполагаемую сторону посёлка. Видимо, всё же я бежал в нужном направлении, так как услышал лай собак, и вскоре показалась упряжка. Нартами управлял Николай. «Пе-е-етька-а!» – кричал он. А когда увидел меня, схватил и сразу же заставил выпить какую-то неприятную жидкость, с которой в тело вошло тепло.
Но бедная моя сестра! Встретив, она и прижимала и била меня одновременно. «Ещё раз такое случится – умру! И мама умрёт! И отец! Как ты мог такое сотворить?» Я чувствовал себя полным негодяем. Я не мог произнести ни слова, тем более, в своё оправдание. Окружающие люди качали головами, жалея Муську и осуждая меня. Ведь Муська была одной из лучших работниц завода, её знали и любили.
Кто и как догадался, куда я пропал? Это был Жора. Он сразу связал мою пропажу со случаем на похоронах. Лошадь была отправлена в Николаевск, и Жора побежал к отцу Неликэ. Сообразительный нанаец сразу всё понял и отправился по зимнику на поиски.
Случилось ещё непоправимое. Узнав об этом случае, мама раньше времени вернулась домой, опять не долеченная. И злой рок будто наказал меня. У меня сильно заболел левый бок. Я крутился по ночам от боли, кричал. Мама совсем сходила с ума. Теперь меня отвезли в Николаевск. Предполагаемый аппендицит не подтвердился. Никто не мог предположить даже, что со мной. Боли прекратились так же внезапно, как и начались. Я снова был дома. Всё вроде уладилось, но тут отец стал требовать нашего возвращения домой. Не знаю, по какой причине, но мама выбрала путь в Хабаровск через Сахалин. Осуществить такое путешествие можно было только летом. Муся изготовила календарь в виде циферблатных часов со стрелкой. Мы его повесили на стенку, и мне было поручено следить за календарём и передвигать стрелки от месяца к месяцу.
Я сидел дома. Были сильные заносы, и по поселку ходили только взрослые