– А при чем тут милиция? – удивилась я, заподозрив, что Розенкранц находится в розыске. Я подозрительно посмотрела на его визитку. Можно без проблем самому нашлепать такие, и, кроме того, не знаю, как другие, а я понятия до сего дня не имела о существовании этой академии. Хотя сейчас их развелось неимоверное количество…
– А вот мы и добрались, наконец, до сути. Понимаете ли, мне для дальнейшего изучения статистики аномальных явлений нужны будут некоторые факты некоторых же происшествий. Эти происшествия разноплановые, некоторые из них числятся даже по уголовному делу. Ну это так органы наши считают, я-то, а теперь и вы знаем, в чем тут дело. Произошел просто выброс энергии в определенной точке пространства-времени, и если кто-то из людей случайно оказывается рядом с этим местом, то бедняге не повезет: он может и погибнуть. Однако может произойти и один из вариантов телекинеза, то есть переноса объекта из этого места и времени в какое-то другое. Но ведь это не всем объяснишь!
Я нахмурилась, потерла виски пальцами и снова ничего не поняла. Что же он от меня хочет наконец?
– А хочу я, Ольга Юрьевна, – словно нарочно демонстрируя, как легко он ориентируется в моих мыслях, проговорил Розенкранц, – по каналу культурного обмена, фигурально выражаясь, получить от вас информацию не секретную, не тайную, не государственной важности, но вы ее можете добыть, а я нет, по причинам вышесказанным.
– Ой, вы уж извините меня, Игнатий… – Я заглянула в визитную карточку, но отчества там не обнаружила.
– Валерианович, – подсказал мне Розенкранц, – именно так: Игнатий Валерианович. Мы из поляков, поэтому и имя такое, для русского слуха не очень привычное.
– Игнатий Валерианович, – официальным тоном произнесла я, – я не понимаю, что конкретно вы хотите. Вы же пообещали, что с теорией закончили, а до дела так и не дошли.
– Извините и не судите строго! – засмущался Розенкранц. – Это привычка профессионального лектора: наобещать, потом под обещание подпустить нужных фактов, пока внимание напряжено, ну и только потом выдать обещанное. Но я старался говорить максимально коротко, максимально! А теперь излагаю суть, после того как вы поняли, что собой представляет моя работа. Одним словом, вчера произошло одно происшествие, которое может заинтересовать нашу академию в том аспекте, о котором я вам говорил. Произошло якобы преступление. По крайней мере, так считают те, кому положено так считать. – Розенкранц со значением взглянул на меня, положив два пальца себе на плечо. Я кивнула, демонстрируя понимание.
Он продолжил:
– Я бы хотел попросить, если у вас имеется такая возможность, узнать максимум открытой информации на этот счет. В ответ обязуюсь упомянуть ваше имя и название вашей газеты в моей