– Шампанское, кажется, кончилось, – заявил Антон, переворачивая бутылку вверх дном, – пойду посмотрю в холодильнике.
– Я тебе говорила, нужно было больше брать, – с оттенком монаршего раздражения упрекнула его Авдеева.
– Ну, ничего, – Антон поднял руку в успокаивающем жесте, – я сбегаю.
– Только недолго, – капризно предупредила его Аврора Кондратьевна, – выключай, – скомандовала она, повернувшись к Валере.
Он послушно щелкнул выключателем, и комната снова погрузилась в темноту. «Вот тебе и Авдеева, – подумала я, в нерешительности переминаясь с ноги на ногу, – играет в игры для подростков. Значит, так называемая погоня за молодостью не ограничивается применением кремов и бальзамов? В молодом теле – молодой дух», – перефразировала я древнеримскую поговорку.
Прибавили громкость, и музыка зазвучала с новой силой. Вдруг я почувствовала, как кто-то коснулся меня в темноте. Его руки – а это были явно мужские руки – сорвали меня с места и закружили по комнате. Только по знакомому аромату одеколона, который я почувствовала еще в машине, я поняла, что это Валера. Он крепко обнял меня и начал жадно искать своими губами мои, руки его скользили по всему моему телу, то сжимая грудь, то опускаясь скользящим движением от шеи по спине и ниже. Только теперь я поняла, почему у всех, когда включили свет, были такие раскрасневшиеся лица и горящие глаза. Вот так игра! Я что было сил толкнула Валерия в грудь, и мне удалось выскользнуть из кольца его рук. Наверное, он не ожидал от меня такой реакции, потому что я услышала приглушенный ковром звук падения. Пригнувшись, я отползла в сторонку и прижалась к стене.
Это была длинная мелодия, поэтому еще несколько минут в гостиной царила темень. Один раз кто-то, сопя, прошел совсем близко от меня, но так как я сидела на полу, меня не нашел. Наконец музыка кончилась, и вскоре в комнате загорелся свет. То, что мы увидели, напоминало скорее кадр из фильма ужасов, чем праздничную реальность. На полу, почти посредине комнаты, лицом вниз лежала Галина. Ее черные волосы веером разметались по ковру, руки вдоль тела, одна из них неестественно вывернута. На красной шерсти жакета расплывалось пятно темно-алого цвета – цвета крови. В центре этого кровавого пятна торчала рукоятка ножа. Того самого ножа, которым Слава-повар резал гуся.
Никто не издал ни звука, я видела, как Авдеева поднесла ладонь ко рту, словно загоняя назад крик, готовый вырваться из ее груди. В этот момент дверь в гостиную распахнулась, и Антон бодрым голосом произнес:
– Шампанское заказывали?
Увидев лежащую на полу Галину с ножом в спине, он осекся. Его приход как бы дал толчок всем находившимся в комнате. Аврора Кондратьевна беспомощно осела на диван, Григорий, а за ним и Валерий бросились к Галине.
– Не трогайте нож, – тихо сказала я, сидя у стены, – на нем могут остаться отпечатки пальцев.
– Господи, – как ужаленная вскочила Авдеева, – этого только мне не хватало!