Гуля, между тем, попала в передрягу. Подобно матери, используя дедову науку, избила беспредельщиц-соучениц, требовавших от нее ежедневной дани. На остатки денег наняли адвоката. Тот спас от колонии. Однако Гуля попала в детскую комнату уже не милиции, а полиции. Поставили на учет, как малолетнюю правонарушительницу. Там сидели те же наглые, прокуренные инспекторши, превратившиеся с годами в циничных теток.
– Помним, помним, как ты в свое время нам нахамила. Яблочко от яблони недалеко падает, – узнав Викторию, сказала одна.
– Правильно говорят: «От осины не родятся апельсины», – поддакнула другая. – Накрылся для твоей дочки кадетский корпус медным тазом!
– Мне жизнь изломали, теперь ребенку ломаете?! – задохнулась от гнева бывшая Иванова, ныне Арзуманова.
– Воспитывать надо было ребенка. Женщиной делать! А ты ее неудавшимся пацаном сделала! Твою дочь с таким норовом даже в бордель не возьмут! Придется на панель идти, а там за хамство зарежут. Так-то! У Бога дней много! Вали отсюда!
– Как же я вас, мусорню, ненавижу! – крикнула, уходя, Вика.
– Вали, вали, пока наряд не вызвали, в «обезьянник» не определили!
– А что я могу? – развел руками как всегда пьяный Тимур. – Как деньги от Вагифа получили – в Баку надо было ехать…
– Кто тебе в мусульманской стране дал бы напиваться каждый день? – спросила Вика и осеклась.
Тимур захрапел, пустил под себя лужу мочи. Только сейчас Виктория поняла, что любовь давным-давно прошла. Остался лишь опостылевший сосед по квартире, от которого годами не знала ни мужской ласки, ни доброго слова. Всплыло ледяное чувство неприязни, готовое в любую минуту перейти в ненависть.
– Скорее бы тебя прибрал твой Аллах! – процедила Вика.
КРУТАЯ ВДОВА
Витька ворвался в ее жизнь словно вихрь, словно солнечный луч, распоровший мартовские тучи. Не беда, что у них разница в возрасте одиннадцать лет! Ей – тридцать восемь, ему – двадцать семь. Не беда, что несколько лет своей недолгой жизни Витюша провел в местах лишения свободы. На вопросы отвечал: «По молодости, по глупости». Правда, синий перстенек, вытатуированный на пальце, носил с гордостью. Зато теперь работает по коммерческой части. Получает не много – как все. Однако в отличие от мужа не пахнет козлом. Пользуется парфюмом, пусть