Рваными ударами по телу распространился стреляющий пульс, и болезненным эхом пройдя по рукам и ногам, с силой ударил в мозг. Виски едва не лопались от напряжения. В глазах забегали яркие точки; стало трудно дышать – грудь изнутри разрывалась пульсирующей, рвущейся наружу болью.
Он встал с кровати и подошел к окну – за стеклом была глубокая ночь. Черное осеннее небо было чистым и безоблачным. Мерцали редкие звезды, высокая луна светила в лицо. Юноша прислонился к холодному стеклу – вниз к подоконнику потекли струйки пота, холодные дорожки пробирались по спине и груди, сердце отказывалось успокаиваться, оно продолжало биться в неистовом ритме.
Смерть… такая близкая и внезапная. Чужая смерть и смерть врага, но такая не нужная и бессмысленная. У жертвы не было шанса, не было возможности защиты; в глазах – безумие и страх.
Он сам рубил и колол врагов насквозь. В бою он убивал бессчётное их количество. Но сейчас всё было не так.
Меч, безжалостным металлом проходя сквозь плоть и кости грудины, издал громкий визжащий звук, ударил тяжелой рукоятью, вышибая фонтан бурой крови из горла несчастного…
Юный Ярман стоял у окна и в его душе рождались эти слова. Это была его клятва. Самая главная и самая искренняя. Клятва, данная на заре жизни самому себе: он никогда не поставит ногу на чужую грудь, он не убьёт, не обидит, не ранит. Он будет презирать любое насилие, такое бессмысленное и такое ненужное. Он искренне и с жаром отрекался от войн и битв в своём сердце – любое противостояние отныне не будет его целью.
В эти мгновения, стоя у окна, он творил новую жизнь… творил свою новую личность, и новую судьбу. Он отрекался от сияющего воина, похожего на Бога, он отрекался от части себя. И от какой-то неведомой пока битвы, от которой зависит всё…
Мальчик произносил эту клятву, которую слышал только он сам, а кроме него только ночь, только звезды и эта высокая в ночном небе луна. Завтра было уже другое утро. Другая, совсем другая жизнь…
***
С той ночи прошло шесть лет, в течение которых Ярман изменился до неузнаваемости. Становясь взрослым, он постоянно перерождался. Из яркого искрометного юноши, рассыпающегося фейерверком многочисленных талантов, он превратился в другого человека. Он постепенно, но неуклонно утрачивал свою яркость, бросил спорт и претензии к победам, отказался принимать участие в школьных олимпиадах. Он перестал быть азартным и агрессивным – каким раньше знали его все.
Медленно, он будто уходил из яркого круга света в тень. Он перестал быть центром внимания в компании друзей. Они, конечно, не перестали уважать и любить его, но всё уже было не так как раньше, когда он вызывал