Таких, как Вы, пардон, по триста грамм в розли»в
Я не попробую, поверьте, ни глоточка.
Они другие…
Я – Ярославна, городская краля,
Но быт мне деревенский не чужой.
Всё детство рядом с дедом, замирая,
Я любовалась сельской кутерьмой.
И мне не чужды пастбища, покосы.
Я знаю, как граблями ворошить.
В подоле у бабули прячась в грозы,
Училась свою родину любить.
Бродить в лесу, в малиновых засеках
В охотку и без устали весь день.
И в озеро лететь потом с разбега,
И греться у костра, бросая тень.
Любила в холод, прячась на полатях,
Ждать с восхищеньем сладких пирогов.
И по двору козу гонять ухватом,
Спасая грядку вкусных кочанов.
А по субботам после жаркой баньки
С краюхой пить парное молоко…
Петь с дедом о забытом полустанке.
И, бабушку обняв, уснуть легко.
Тот мир не купишь нынче и за деньги,
Не забредёшь случайно по пути.
Там счастье и в разодранных коленках
И в мелочах, каких уж не найти.
Жалею лишь, что детям не успела
Я показать их предков бытие.
Они другие – юные пострелы,
Иных эмоций ищут на земле.
Моё лекарство от мигрени
Я снова первой читки жду как чуда.
Узнать не терпится сюжет для лицедейства.
Эмоций раскачалась амплитуда.
Мозг занят лишь одним эпикурейством.
Какую роль сыграть мне нынче доведётся?
Волнуюсь, словно первый раз иду к причастью.
В чью суть тайком душа моя вольётся?
И кто по сцене поведёт меня как пастырь?
Я запахом кулис проникнусь снова.
И рампы свет глаза сиять заставит.
Чужие будут думать – нездорова.
Меня же их вердикт лишь позабавит.
Искать начну я сходство с героиней,
Ловить изюминку во всех её повадках.
И каждый жест её прочувствовать отныне,
А текст твердить без перерыва и украдкой.
Премьеры ждать, отчаянно волнуясь,
Наряд обдумывать, садиться на диету.
Спокойствие хранить, наедине беснуясь,
Смеяться и рыдать, внемля советам.
Жду я как чуда этой первой читки.
Она – ступенька к новым ощущеньям,
Живой глоток целебного напитка,
Лекарство против приступов мигрени.
О, как восхитителен был этот бал…
О, как восхитителен был этот бал
Ах, как кавалеры горели от страсти.
О, Боже, весь двор был сражён наповал
Её появленьем в наряде атласном!
Она не ступала, а словно парила.
Шлейф тонкий, пурпурный летел по пятам.
Она мимоходом улыбки дарила
И нежные взгляды пришедшим гостям.
Она понимала суть этой минуты
И знала,