В больнице медсестры побрезговали заниматься бомжом с улицы и положили Алексея в коридоре – авось к утру сдохнет. Но утром пришел молодой врач Александр Петров, идеалист после медакадемии, для которого каждая безвыходная травма пациента была настоящим вызовом.
Дежурная медсестра Анечка с русой косой и румяными щеками была в тайне влюблена в Александра Павловича, который кроме блестящего ума имел аполлонову внешность.
– Ночью Гусеву из пятой палаты стало хуже, я сделала ему обезболивающий укол, – щебетала Анна, шагая по пятам за Петровым.
– Что у тебя по поступившим за ночь? – врач перебил ее бодрый доклад.
– Да так, поступил один бомж, но он вроде как безнадежный, – пробормотала Анечка.
– Вроде как? – нахмурился Александр. – Ночью же дежурил сам заведующий отделением, он что не осмотрел его?
– Заведующий еще вечером заперся у себя в кабинете и до сих пор не выходил, – потупилась медсестра.
– Опять пил?! – разгневался Петров. – Всё понятно! Подготовьте больного к осмотру!
– Но он…
– Живо!!!
Сквозь слезы обиды Анечка пыталась разглядеть пуговицы на темной от крови и грязи рубашки бомжа, которым был наш Алексей.
– Почему же ты не умер ночью? – фырчала медсестра Анна, пытаясь расстригнуть прилипшую одежду. – Из-за тебя Саша теперь меня ненавидит, а я ведь люблю его.
Наш герой молчал, он не мог сообразить, как он оказался в больнице, и почему плачет эта милая девушка. Уже лежа на каталке он потерял сознание и первый раз оказался где-то за гранью. Алексей шел по мосту над огненной расщелиной от куда вырывались языки пламени и доносился запах серы. Он огляделся по сторонам и увидел сотни других людей, которые медленно плелись в одну сторону. Рядом стоял его бывший коллега по стройке Юсуф.
– Леша, я похоже совсем мертвый, – залепетал друг Алексея. – Как же моя Гульнар, Ильяс, Зухра?
Юсуф перешел на узбекский, но Севастьянов за время работы с ним умудрился немного выучить их язык. Стало понятно, что бедный гастарбайтер, как и Леша висит между жизнью и смертью и все его мысли сейчас были обращены к его семье и Богу (или Аллаху). Наш же герой сейчас думал о другом.
– Умрет, никто не заплачет. Разве, что Наташка в тюрьме узнает. Скажет: «Эх, Лешка, сгубила тебя синька!»
Он снова тревожно посмотрел по сторонам. Тут и там мужчины и женщины, взрослые и молодые падали с моста прямо в раскаленную лаву, но на некоторых нисходил столп света и они исчезали.
– Алёша,