Раздумывая над этим вопросом я едва заметила как вездеход начал опускаться к поверхности. Мы достигли лаборатории и конца леса, и теперь стремились вниз, где прямо у забора мельтешились, хлопая ластами по земле те твари, что не дают покоя исследователям.
Сверху я могла хорошо разглядеть их. Это были достаточно крупные животные, весом, наверное, килограмм двести-двести пятьдесят. Их кожа, местами покрытая жесткими наростами приобрела багровый оттенок, и честно говоря я сначала подумала что они в крови, но судя по быстрым движениям животные вовсе не были ранены. Лязгая зубами, они изгрызали забор, оставляя на металле глубокие отметины, а их хвосты, украшенные плавниками так и шлепали по земле, выражая ярость. Фигура действительно была похожа на тюленью, правда у тварей имелось две пары ног, что несомненно позволяло передвигаться по земле не менее проворно, чем, например по воде. Уж не знаю, почему они так рвались в лабораторию, которая отсюда и вовсе выглядела безжизненной. В ней не было окон, через которые можно заметить присутствие людей, а сами исследователи не высовывали нос из здания. Вполне возможно, тюлени чувствовали тепло или нахождение рядом тех инопланетян, что так варварски заняли клочок земли на их огромной планете.
Олег, как и обычно, теряться в догадках не стал. Высунув из двери вездехода пулемет, он за минуту уничтожил всех тех животных, что крутились у лаборатории. Теперь вход у ворот был усеян трупами тюленей.
– Вот так вам, уроды, – рассмеялся он, глядя на свою работу.
Вездеход приземлился неподалеку от трупов. В этом месте теперь стояла гробовая тишина: услышав выстрелы, другие животные предпочли покинуть это место, скрывшись под кроной исполинских деревьев.
Наша группа вышла из вездехода и уставилась на лес. Под ногами простиралась черная земля, и между деревьев не виднелось ни одной травинки, ни единого кустарника, только широченные гладкие стволы деревьев и розовые сопли, свисающие откуда-то с самого верху, что тянулись едва ли не до земли. Их было так много, что казалось будто весь лес облеплен этими соплями, а судя по их клейкой текстуре, в них легко можно было запутаться и увязнуть навсегда, оказавшись приклеенным к одному из стволов. Сопли висели и на заборе, и даже на телескопе. Я подумала, что если со стороны леса подует ветер, ничто не укроется от этих липких штук.
– Может, так выходит лишняя влага с деревьев? – спросила я, поворачиваясь к коллегам. Судя по их кивающим головам, мое предположение показалось подходящим.
Я взяла отдельную перчатку, и, с трудом оторвав частичку соплей от забора