– Мама ненадолго оставила Мэнди, чтобы повидать тебя. – Обернувшись, он сделал кому-то знак подойти ближе. – Мама, встань здесь, а то она тебя не увидит.
В поле зрения Эйвери возникла очень привлекательная женщина средних лет. У нее были мягкие темные волосы с красивой серебристой прядью над гладким лбом.
– Здравствуй, Кэрол. Мы все очень рады, что у тебя дела идут на поправку. Тейт говорит, доктора тобой довольны.
Тейт Ратледж! Ну конечно.
– Расскажи ей о Мэнди, мама.
Незнакомая женщина стала рассказывать ей о незнакомом ребенке:
– Сегодня Мэнди хорошо позавтракала. Вчера ей дали успокоительное, и она очень хорошо поспала. Ей доставляет неудобство гипс на руке, но я думаю, это в порядке вещей. Она любимица всего детского отделения, все сестры ходят вокруг нее на задних лапках. – На глаза у нее навернулись слезы, и она смахнула их салфеткой. – Как подумаешь, что…
Тейт Ратледж обнял мать за плечи.
– Но ведь этого не случилось. Слава богу.
Эйвери поняла, что она, наверное, вынесла из самолета Мэнди Ратледж. Теперь она вспомнила, как девочка дико закричала, а она стала расстегивать ей ремень, и это почему-то никак не удавалось. Справившись наконец с пряжкой, она схватила перепуганную малышку и вместе с каким-то мужчиной стала пробираться сквозь едкий густой дым к аварийному выходу, прижимая ребенка к себе.
Поскольку ребенок оказался с ней, они и решили, что она – Кэрол Ратледж. Но это еще не все: они и местами в самолете успели поменяться.
В ее мозгу наконец с трудом сошлись все части головоломки, о которой знала она одна. Она припомнила, что на посадочном талоне у нее было обозначено место у окна, но, войдя в самолет, она обнаружила, что кресло занято. Там сидела какая-то женщина, а рядом с ней – ребенок. Эйвери не стала ничего говорить и молча села на свободное место у прохода.
У женщины были темные волосы до плеч – совсем как у нее. И глаза у нее тоже были карие. Они вообще были похожи. Даже стюардесса, хлопотавшая вокруг девочки, спросила, кто из них мать, а кто – тетя ребенка, приняв их за двух сестер.
Теперь ее лицо изуродовано до неузнаваемости. Ее ошибочно опознали по наличию ребенка и ее месту в салоне. О том, что они сидели не на своих местах, никто, конечно, знать не мог. А миссис Ратледж, наверное, вся обгорела. Господи, она просто обязана им все объяснить!
– Тебе, пожалуй, лучше идти, ма, а то Мэнди начнет волноваться, – говорил в это время Тейт. – Передай ей, что я тоже скоро приду.
– До свидания, Кэрол, – сказала женщина. – Я уверена, что после того, как доктор Сойер поработает над твоим лицом, ты будешь опять красивая, как прежде.
«У нее глаза тоже не улыбаются», – подумала Эйвери, наблюдая, как женщина направляется к двери.
– Да, пока не забыл, – сказал Тейт, снова подходя вплотную к кровати, – тебе привет от Эдди, отца и Джека. Отец, кажется, собирается сегодня встретиться и поговорить с этим хирургом, так что он к тебе заглянет.