Кир отчалил от стола, ставшего сценой его одиночества, и пришел сюда, где, по крайней мере, не было зрительного зала. На него смотрели только звезды, но перед их равнодушием он не испытывал горечи. Этот странный день подходил к концу. Он обрел здесь товарищей, но оставался чужаком. Еще вчера он и хотел бы оставаться чужаком для Шайкаци, пойманным в паутину сильным зверем, способным из нее вырваться. Но сейчас ему было тоскливо, что для него в этот вечер не нашлось места, где рядом с ним было бы тепло уюта и человеческой близости. Путаный взгляд никак не мог найти знакомую звезду.
То, что рядом кто-то есть, Кир почувствовал, но сперва не обратил внимания на свое ощущение. Потом он, скорее, вспомнил, что вроде бы не один и повернул голову. Возле него стоял Коробейник, восторженно глядевший на космос. За его спиной, как всегда, был огромный рюкзак, а в руке он держал раритетный железный чайник – где такой был-то на Шайкаци?
– О! – обрадованно встретил его Кир. – Привет, Коробейник.
– Привет, Кир!
– Выпьешь? – протянул тот ему бутылку.
– Не-ет! – в ужасе отпрянул Коробейник. – Это противная вещь.
– Ну, – неуверенно отозвался Кир, – у нее должны быть и хорошие свойства. – Не вспомнив ни об одном и решив установить истину эмпирически, он отхлебнул из горла. Выпивка проявила только худшие свойства и заставила его поморщиться.
– Поздравляю с победой!
– Спасибо, – великодушно поблагодарил его Кир. – Неплохая была схватка. Мы молодцы. Ты бы видел, Коробейник. Блин, ты бы видел. Такая тварь. Короче… – он, качнувшись, поставил бутылку и извлек мачете. Кир собирался рассказать про свой бой, но, взглянув на оружие, осекся. Он на раскрытых ладонях показал клинок Коробейнику. Взглянув, тот покивал, точно понял, что ему хотел показать собеседник. Но он этого не мог увидеть. Сфокусировав взгляд, Кир понял, что прежнего рисунка на рукоятке нет. Вместо четких борозд, складывавшихся в символ проекта «Имир», была грубая недоделка, не отполированная и не сложившаяся в узнаваемое изображение.
Кир как должное принял новую трансформацию кинжала и, рассеяно оглядевшись, убрал его в ножны. На глаза ему попался абрис Стража Шайкаци. Какое-то сходство почудилось Киру в переплетении линий, соединявших два круга, со знаком проекта «Имир». Пожалуй, из-за символа бесконечности.
– Коробейник, а откуда вообще вот эти вот мотивы на твоем рисунке? – указал он за спину. – Линии там всякие, круги.
– Я не знаю, – печально ответил ему Коробейник и поднял глаза. Серьезно взглянув на него, он твердо сказал: – Но это открывает путь к чему-то очень важному для всех. А значит, ты выяснишь это.
Кир кивнул ему. Никаких сомнений в нем эти слова не вызывали: если есть на этой станции что-то очень важное для всех – то, что спасет их, то он до этого доберется. И если не будет никого рядом, когда он будет делать последние шаги, то он пойдет дальше, не оглядываясь.
В Цеху
– Бойцы, подъе-ом! – ворвался Ли в сон Кира.
«Бойцы»,