– Перспектива! – отчаявшись, повторял оратор.
– Нет перспективы, – отбросила толпа. – Это Зейко.
– Ну знаете! Если мы будем поклоняться ему как недостижимой тайне, если каждую попытку вдумчивого исследования будем перелистывать, пробормотав: «Зейко», то конечно перспектив у нас нет. Тогда мы действительно застряли…
Фраза затихла позади. Кир подходил к раздвигавшей проспект большой площади, из которой прорастало и устремлялось ввысь, пронзая потолок, какое-то белое строение. В основе своей это была круглая башня, с которой соединялись на разных уровнях декоративные балки.
Вокруг нее разрозненные группки людей сливались в настоящее поселение. Площадь стала двором огромной квартиры, под комнаты которой приспособили местные заведения. В какие-то из них лишь затащили подходящую мебель и отгородились покрывалами; в других создали некий уют, расставив горшки с растениями или организовав у входа нечто вроде беседки. Кир проходил мимо скучающих и хохочущих компаний, мимо штопающего одежду рачительного хозяина и почесывающего раздутое пузо лентяя. Кир с улыбкой кивал всем, не вызывая вопросов у сообщества, занятого своей рутиной.
Заставляя вспомнить об утерянных лепешках, до него вскоре донесся запах из местного ресторана, по-прежнему используемого по назначению. «Облака», гласила вывеска в нежных цветах. На веранде виднелось немного посетителей, а само заведение изрядно потеряло в лоске: с уборкой пола роботы справлялись, но на столах были видны разводы, окна запылились, а чистота посуды теперь была делом настроения. Аромат пищи, доносившийся из-за дверей, был жарким, сытным, но непривычным и даже неприятным, поэтому Кир намеревался пройти мимо забегаловки, когда один из посетителей вдруг окликнул его.
– Странник! – раздался высокий голос, настолько полный воодушевления, что, казалось, басил чувствами. – Уверен, я не видел тебя прежде!
Кир повернулся к нему и округлил глаза. Тонкие, падающие на плечи волосы, небольшая борода, лицо с мягкими чертами вкупе со странным облачением – какая-то материя, висевшая вроде хитона, и позой – обратившийся встречал Кира, распластав руки будто для объятий, создавали однозначное впечатление.
– Боже, Иисус? В смысле, Иисус?
Мнимый сын божий смутился этому предположению.
– Владлен, – поправил он странника.
– Это было моим вторым предположением, – сказал Кир.
Новый знакомый доброжелательно предложил:
– Не желаешь ли разделить со мной трапезу?
С учетом запаха, Кир не желал, но, увидев стакан сока, почувствовал, что не прочь промочить горло. Промедление с ответом Владлен принял за согласие и подвинул гостю стул. Кир не увидел причин пренебречь радушным приглашением.
– Как зовут тебя, друг? – спросил Владлен, дождавшись, когда его товарищ устроится.
– Кир, – ответил тот, внимательно следя за реакцией. Таковой послужило жадное