Внезапно Настя как бы прозрела, она поняла, что её жизнь уже не имеет никакого смысла, после чего приняла решение, от которого ей стало даже легче. Она решила убить своего ребёнка и покончит с собой, чтобы только не стать рабами в чужой стране, с чуждыми традициями. Её никак не прельщали ни богатство, ни эта роскошь и беззаботность жизни. Настя поняла, что умерла.
Неожиданно от для женщин, она поднялась и улыбнулась им, отчего они всерьёз испугались за неё, подумав, что она сошла с ума.
– Не волнуйтесь! – спокойно произнесла она, посмотрев на них с какой-то бравадой. – Я не сумасшедшая, просто всё осознав, приняла решение подчиниться своей судьбе и реальности положения! У меня есть дочь и мне надо думать о ней, а о себе я не собираюсь думать!
К мужчинам она вернулась, блистая во всей красе, отчего те невольно стали любоваться белокурой красавицей.
Допив свой чай, она спросила, обратившись к арабу, который разговаривал на русском языке. – Уважаемый, шейх-то хоть не страшный?
Мужчина вначале опешил, а потом захохотал. Смеялся он искренне и долго, отчего улыбались и остальные, не поняв вопроса. Посмеявшись от души, он, вдруг стал серьёзным и, наклонившись к ней, внимательно посмотрел в её глаза.
– Девочка моя, шейх это я, устраивает тебя моя внешность? – спросил он, уже даже не улыбаясь ей.
Настя опешила, она никак не ожидала такого оборота дел. Перед ней сидел мужчина лет сорока-сорока пяти возрастом. Лицо было ухоженым, руки, как и всё остальное тоже. Почти на каждом пальце расположились перстни, стоимостью больше миллиона долларов за каждый. В какой-то момент он ей даже понравился, но то, что сотворили с ней, не влезало ни в какие ворота.
Она, пересилив себя, сказала, улыбнувшись ему. – Спасибо! Хорошо, что не старик!
Он хотел что-то сказать, но тут зазвонил его телефон. Включив его, шейх произнёс по-арабски какое-то слово, поднеся трубку к уху. Потом он с минуту слушал, что ему говорили на другом конце и, отключив телефон после окончания разговора, он передал его другому арабу.
Посмотрев на девушку, а потом на женщин и, что-то шепнув им, отвернулся от Насти. Что ему говорили по телефону, никто не знал, только после разговора он потерял всякий интерес к девушке.
Через пять минут Настю вновь переодели в её одежду, оставив босиком, как она была, и усадили в кресло в малой комнатке.
Через полчаса самолёт приземлился в аэропорту, а ещё через несколько минут её посадили в машину и увезли в неизвестном направлении вместе с дочерью. Настя искренне испугалось внезапной смене обстановки. Она действительно испугалась того, что наговорила глупостей шейху и теперь её везут в какой-нибудь бордель. Только от одной этой мысли ей стало жутко. Она судорожно прижимала к себе дочь, невольно посматривая в окно. Рассвет вошёл в свои права, за окном было