Лифт прибыл на 75-ый этаж. Стуча высокими шпильками по блестящему полу, Штейн прошла к своему кабинету, у которого её каждое утро встречал лучезарной улыбкой личный ассистент. Сара – несменяемый и идеальный работник, который верно и преданно проработал с Анастасией Штейн почти половину своей жизни. Она всегда во время сдаёт все отчёты, идеально готовит кофе и остаётся верна сдержанному классическому стилю в одежде. В это утро Сара вновь встретила свою начальницу, слегка поклонившись:
– Доброе утро, Мисс Штейн, вы сегодня рано.
– Да, Сара, я рано, – не смотря на неё, пробурчала Анастасия, заходя в кабинет, – что там новенького? Кроме войн, революций, бунтов и технологических прорывов. Ты же знаешь, это не ко мне. В общем, какова повестка дня?
– Сегодня братья Аверины подписали новый контракт с поставщиками Плутония, на авиатрассе в Северном регионе произошла первая в этом году авария, а ещё ровно 40 лет назад случился пожар в главном здании «Итари-Геймс».
– Ох, Сара, зачем ты мне это сказала? Я ненавижу эту дату, – прошипела женщина, кидая сумочку на диван.
Штейн и её ассистент вышли на небольшую лоджию. Сара молча держала в руках горячую кружку кофе и смотрела на промокшие серые бетонные высотки за окном, пестрящие рекламными вывесками. Анастасия же стояла рядом с ней, приложив одну руку ко лбу, и с усилием сжала глаза. На виске её появилась вздутая синяя полоса. Заметив это, Сара промолчала и продолжила безмолвно смотреть на потоки воды, омывающие фасады небоскрёбов. Спустя минуту Штейн открыла глаза, сглотнула комок, вставший поперек горла, и взяла горячий напиток из рук Сары:
– Я помню этот день, – начала она слегка сиплым голосом, рука её дрожала, то ли от дефицита нервных клеток, то ли от холода, веющего из открытого неподалеку окна, – помню в деталях, Сара. В самых что ни на есть малейших подробностях. Представляешь. Мы – ты и я, два человека, дожившие до сегодняшних дней. Из всей компании, которая в тот день собралась в здании, я никогда бы не подумала, что останемся в живых мы и братья Аверины.
– Да уж, а…
Сара не смогла продолжить предложение из-за крупных капель воды, попавших ей прямо на макушку и висок. Она – робот из первого поколения андроидов, выпущенных «Итари-Геймс» в 2015 году. Выпуск первой партии никогда не анонсировался в прессе. Эти экземпляры в 20-ые годы 21 века были либо утилизированы, либо отправились на повторное производство. Сара же осталась такой, какой и была создана, поэтому являлась практически самым старым искусственным интеллектом на Земле. Человек, с любовью сотворивший её много десятилетий назад, подарил ей симпатичную внешность, нежную улыбку, поразительно обширный рабочий потенциал и, к сожалению, сильную уязвимость к природным явлениям и внешним повреждениям.
– Сара! – Воскликнула Штейн, увидев, как подчинённая застыла с открытым ртом, замерев на месте, – зачем же ты окно открыла?!
Закрыв окно, Анастасия медленно повернулась к своей сотруднице и плавно нажала безымянным пальцем на механическую панель, скрывающуюся в её височной области. Она осторожно смахнула с неё капельки воды, подула на металлическую поверхность, затем нажала на кнопку перезапуска всех систем и устало покачала головой. Штейн давно могла бы утилизировать Сару, либо отправить её на повторное производство, но женщине нравилась непосредственность своей работницы и её нрав. Мог ли он быть у робота? Анастасия никогда не разбиралась в робототехнике, но была уверена, что у Сары есть характер и частичка души, которую ей оставил её создатель, давно покинувший этот мир. «Я знаю, у неё есть душа, её свет словно струится через её глаза!», – так Анастасия убеждала своих партнеров по бизнесу – братьев Авериных не забирать Сару на повторное производство. Ей казалось, что после обновления старый робот потеряет уникальность и станет обычным куском говорящего неживого механизма. Братья Аверины, отвечающие за глобальную экономику и распределение ресурсов, более меркантильно и реалистично смотревшие на мир, чем Штейн, никогда