ЧУМОВАЯ ИСТОРИЯ. Михаил Шевчук

золяцию большого числа людей и сохранить прежние экономические связи в обществе. Но есть и те, кто прямо сейчас занимается предвидением будущего, которое наступит, как только коронавирус отступит. Общее место в многочисленных рассуждениях – мысль  о том, что мир изменится после эпидемии, как это нередко случалось в прошлые века. Вспышки смертельных болезней, безусловно, оказывали на человеческие сообщества большое влияние, и оно не сводилось к одним только открытиям и изобретениям в области медицины; эпидемии влияли на политику, экономику, культуру. Даже само слово «чума» превратилось в артефакт политической культуры – люди стали использовать его для стигматизации идеологических оппонентов, называя чумой, например, коммунистические или фашистские идеи. Тем самым им априори давалась негативная оценка, ведь чума – это то, в чем по определению не может быть ничего приемлемого.

      Альтернативное прошлое

      Эпидемии оказывали и непосредственное влияние на развитие истории. Мы не знаем, как повернулись бы потом события, если бы Перикл, один из отцов-основателей афинской демократии, не умер от «фукидидовой» чумы в ходе Пелопоннесской войны в 429 году до н.э. и если бы чума не уносила в могилу монархов и претендентов на престол в Средние века. Уже ближе к нашим дням – если бы президент США Вудро Вильсон не переболел испанским гриппом во время Парижской мирной конференции в 1919 году и не уступил ввиду ослабления организма требованиям французов об отделении от Германии ряда областей, Германия, возможно, не была бы охвачена после этого духом реванша, который и привел к катастрофической Второй мировой.

      На Руси могла бы не возвыситься Москва, если бы не умерло семейство Симеона Гордого, в результате чего князем стал его племянник Дмитрий, названный впоследствии Донским, и если бы не обнищали другие города во время чумы 1347– 1353 годов, в то время как в Москве уже тогда была создана сильная система застав, которая помогла организовать карантин. Считается, что благодаря этому столице Московского княжества удалось избежать массового мора.

      Не английский, а диалект французского мог бы стать мировым языком – только после эпидемий начала XIV века английский язык, практически не используемый потомками нормандских завоевателей, был возвращен в вымершие города переселенцами из деревень, меньше затронутых чумой.   Именно близостью чумных очагов папа Павел III в XVI веке объяснил перенос заседаний Тридентского собора из собственно Тридента, что в Южном Тироле, в Болонью, ближе к Риму. Если бы не это обстоятельство, императору Священной Римской империи Карлу V, скорее всего, удалось бы настоять на реформах в католической церкви. Однако на своей территории папский престол отстоял свою власть, тем самым окончательно оформив разрыв католиков с протестантами, что имело, как известно, величайшие последствия.