– Где ты, мама? Ба говорит, что мне нельзя с тобой, говорит, условий там никаких для детей, а я готов и без вареников! Так соскучился, приезжай! – звал он.
– Прости меня.
Дождь забарабанил по подоконнику.
– Не беспокойся за меня, – успокоил Митька, – ты знаешь, что я теперь круглый отличник? Каждый день фотографирую, может, папе ещё что-нибудь понравится. Здесь у меня новые друзья появились – Севка, понятное дело, Луша и Тинка ещё. Мы хорошо ладим, не ссоримся. Бабушку слушаюсь. Тётя с дядей на меня не ругаются, они хорошие, но я скучаю.
– Моя вина, что всё так вышло, – грустила мама.
– Нет, мам, не говори так. Бабушка мне рассказала, что у вас там заказ срочный. Вы не могли отказаться, иначе вас с папой больше не позовут, уволить могут. Да и кто, кроме вас, найдёт те самые древние реликвии? Расстроился поначалу, но всё понимаю, мам, чесслово. Получилось найти что-нибудь стоящее?
На том конце тихонько всхлипнули. Свет начал моргать. Митьке тоже захотелось плакать. Комната потеряла свои очертания, скрылась в пелене, лишь отдельные черты, линии, образы ещё как-то угадывались, но нечётко. Голова закружилась, пришлось закрыть глаза. "Что произошло у мамы, почему она плачет? Да, редко звонила из экспедиций, но не плакала, была отстранённой, спрашивала о каких-то милых глупостях, обо всём, кроме насущного и важного, но в слезах – никогда". Он волновался и рвался к ней всей душой. В комнату заглянул Севка, но увидев, что брат плачет, тихонько притворил дверь.
– Мама… мама, ты здесь? – позвал Митька.
– Мне пора, я люблю тебя… – шепнула она тихо, но ему казалось, что почувствовал её дыхание.
– Я тоже люблю тебя, – ответил он гудкам и держал трубку, пока они не сменились тишиной. Ему не хотелось выходить обратно и продолжать праздновать. Митька молча встал и ушёл в Севкину комнату. Скинул с себя повязку пирата, не раздеваясь лёг в кровать и накрылся одеялом. Никто не остановил его, не пришёл утешать, и даже бабушка не спросила, куда он пропал. Мальчишка слышал, что гости всё ещё там – разговаривают, звенят посудой, но больше не смеются. Почти провалился в забытьё, как вдруг заиграла музыка. "Решили послушать? Или сыграть на пианино? Или…"
Звучало где-то далеко, как сквозь толщу воды. Пришлось откинуть одеяло и прислушаться. Мелодия, такая красивая, но откуда она? Митька встал, подошёл к окну и распахнул его. "Когда успело стемнеть?" Зазвучало отчётливее – музыка знакомая и манящая. Оставаться дома – нет сил. Он решил во что бы то ни стало узнать, кто её исполняет, пусть бы это и был обычный магнитофон. Мальчишка легко выбрался наружу через открытое окно, стараясь не шуметь, решил идти один. На улице прохладно, но возвращаться за кофтой и упустить мелодию ему хотелось меньше всего. Полная луна хорошо освещала путь – близкая, большая, оранжевая, похожая на ночное солнце. Митька не мог смотреть на неё, так сильно она слепила. Он брёл наугад, слушая чарующие звуки. Не боялся встретить кого-нибудь на своём пути – монстров, бандитов