Прежде чем Эмили успела ответить, в комнату, к счастью, вошел дворецкий, неся на подносе утреннюю корреспонденцию. Матушка редко демонстрировала свое отчаяние так явно, позволяя себе резкие выражения и не скрывая глаз, блестящих от слез. Эмили было бесконечно больно сознавать, что она разочаровала свою семью и ничем не может помочь ни им, ни даже самой себе.
– Вам послание от мисс Торнтон, леди Эмили, – сообщил дворецкий, протягивая ей записку на бледно-розовой почтовой бумаге.
– Восхитительно! – радостно воскликнула Эмили.
Она с жадностью вскрыла письмо, пока мама отделяла приглашения от счетов. В последнее время стопка счетов всегда оказывалась гораздо больше.
Джейн Торнтон – единственная хорошая подруга Эмили. Они сблизились во время очередного сезона балов в Лондоне. Младшая из трех дочерей баронета, Джейн была живой, энергичной и веселой. Ей всегда удавалось заставить Эмили покинуть свой уединенный замкнутый мирок и от души посмеяться над глупостями и странностями общества, да и над ее собственными проблемами. Джейн уехала на пару недель навестить свою больную тетушку, и Эмили очень скучала по подруге. Без нее все эти балы и приемы превратились в сплошное однообразие и скуку.
Но теперь Джейн вернулась и жаждет услышать подробный рассказ обо всем, что было на балу у леди Орман. Или, по крайней мере, о том, что маленькой Эмили удалось разглядеть из своего укрытия в пальмах. Правда, Эмили определенно решила умолчать о своем падении в объятия герцога Мэннинга!
– Мисс Торнтон приглашает меня прогуляться с ней в парке сегодня после полудня, – сказала Эмили, – вы позволите, мама? Не думаю, что сегодня поступят еще какие-то предложения.
– Да-да, конечно, дорогая, – нетерпеливо ответила мать, махнув рукой и увлеченно углубившись в свои письма. Очень на руку Эмили. Обычно мать не приветствовала слишком длительного общения Эмили с Джейн, так как сестры Торнтон тоже были озабочены поиском женихов.
Эмили глубоко вздохнула и осторожно добавила:
– А можно мне выйти уже с утра? Мне хочется заглянуть в магазин, купить новую тесьму к платью для бала у леди Арнольд.
– Конечно, только не трать слишком много. Цены на эти тесемки и ленты неимоверно взлетели.
– Не беспокойтесь, я всегда очень аккуратна в этом вопросе.
Эмили поспешно допила чай и поторопилась из комнаты для завтраков, пока ее матушка не нашла какой-нибудь повод не отпустить ее из дома. Или, того хуже, отправиться с ней по магазинам.
На это утро у Эмили было намечено дело чрезвычайной важности, о котором ее мама не имела ни малейшего представления.
Она почти бежала по улице, ловко маневрируя в толпе, двигавшейся по своим делам, и так задумалась, что даже не замечала ни горничной Мэри, которая бежала за ней, ни разноцветных образцов товаров в витринах магазинов. Ее не привлекали ни пышные шляпы, украшенные перьями и цветами, ни рулоны дорогих шелков и тончайшего муслина.
Она