Том наконец оторвал взгляд от девочки и поднял на Скарлетт. Та улыбалась. Солнечный лик девушки придал Тому уверенности.
– Привет, – еле как произнёс Том.
Девочка молчала.
– Меня, меня зовут Том.
– Ну же, – подговаривала Скарлетт девочку. – Он друг. Ты можешь сказать ему.
– Вики, – тоненьким голоском произнесла девочка, сначала внимательно осмотрев незнакомого человека.
– Вики раньше никогда не видела настоящего полицейского, – сказала Скарлетт.
– Правда? – удивился Том, обращаясь к Вики.
В ответ та кивнула головой. Улыбка Тома растянулась ещё шире.
– К твоему счастью, я был полицейским.
– А у него и значок есть? – спросила Вики у Скарлетт.
– Спроси у него сама.
Вики обернула взгляд на Тома, посмотрела оценивающе, как умеют только дети её возраста, и с некой долей скептицизма спросила:
– У тебя есть значок полицейского?
– Да. Был когда-то.
– А сейчас?
– Нет. Сейчас нет.
На глаза Тома наворачивались слёзы. Было сложно признать, но Скарлетт сумела растопить лёд в сердце Тома и немного утешить его боль.
Этот день они провели втроём: гуляли по длинным коридорам, поднимались на поверхность и смотрели на немногочисленные облака на фиолетово-голубом небе, перекусывали в столовой. Они веселились подобно друзьям. А может и семье. Боль Тома, его кошмары и переживания проходили, пока он был рядом с Вики и Скарлетт. Так продолжаюсь несколько дней. В дневное время Скарлетт приводила сироту к себе, потом к ним присоединялся Том, и они пытались уловить капельки радости и счастья в такое непростое время. Эти несколько чудесных дней пролетели незаметно для них.
После очередного прекрасного дня Том и Скарлетт отвели Вики в корпус для детей и, вернувшись к своим комнатам, а если быть точнее, к комнате Скарлетт, как-то машинально схватились за руки. Электрический разряд пронёсся сквозь их пальцы. Они посмотрели друг другу в глаза. Скрыть желание было уже невозможно. Губы потянулись друг к другу. Слившись в поцелуе, они вошли в комнату.
Нежные, сладкие губы Скарлетт прилипли к иссохшим губам Тома. Но после этого прикосновения потрескавшаяся, жесткая поверхность его губ снова обрела когда-то потерянную мягкость. Единяясь с её губами, Том отрывался от земли и улетал туда, где тебя окутывает одна лишь нежность. Может в облака на небе, может в цветы на лугах, может в воды океана, может в другие измерения во вселенной. Он чувствовал, как её язык гладит шершавые, грубые губы, превращая их в мягкое дуновение ветра, что гладит шею; в нежное прикосновение утренних лучей солнца, что греют щёки; в ласковое омовение прибрежной морской волной, что целует пальцы ног на песчаном берегу. Вкус её губ был совершенно потрясающим. Он целовал её и ощущал приятный вкус. Знакомый и такой нежный.
“Вкус клубники!”, – прогремело