В комнате стоял тяжёлый воздух, то там, то здесь прорезанный тусклыми солнечными лучами. Иногда можно было заметить частицы пыли, поднимающиеся от движений. Этот вид успокаивал и дарил чувство приятной дремоты.
Где-то издалека слышались размеренные звуки, которые выводили из сонного состояния. Брэзен старательно отгонял от себя сон. Сосредоточится на задании было сложно, и ритмичность звуков этому никак не способствовала.
– Что это? Что ты нарисовала?
Над девочкой с белокурыми волосами, собранными в хвостики, склонилась фигура. Изящно подогнув юбку с передником, воспитательница наклонилась вперед, заглянув девочке через плечо.
– Это медаль!
Девочка явно была довольна проделанной работой. Еще бы. Она самая первая из всей группы детей закончила рисунок. Лицо воспитателя озарила нежная улыбка – рисунок пришелся ей по вкусу. Получив похвалу, девочка вернулась к рисованию. Остальные дети старательно водили карандашами по бумаге. Все хотели как можно быстрее покончить с делом. После этого в детском саду наступало время обеда.
Не то чтобы это была самая замечательная часть дня. Сегодня, наверняка, снова давали кашу и овощи. Еда не отличалась большим разнообразием. Зато после обеда начиналось свободное время, в течение которого дети были предоставлены сами себе и вольны делать все что угодно. Большинство предпочитало пойти на улицу. Не так часто в Червене выдавались солнечные дни, поэтому никто не хотел тратить их, сидя в затхлом классе.
Воспитатель проходила мимо парт, останавливаясь около каждого ребенка и рассматривая каракули, которые складывались в умах детей в какие-то определенные предметы. Хоть они и казалось каракулями, воспитатель искренне расспрашивала детей о них, продвигаясь все ближе. Даже не глядя на нее, ему было слышно, что воспитатель близко – её длинная коричневая форменная юбка, касаясь парты, оставляла в воздухе едва слышимый шорох.
– Брэзен, а ты что не рисуешь?
– Не знаю, что нарисовать.
– А чего бы тебе хотелось? Давай подумаем вместе.
Она участливо присела рядом с ним. От этого движения в воздухе качнулся едва уловимый запах накрахмаленного белья.
– Не знаю. Папу?
– А где твой папа?
– На войне.
– Вот как, так он солдат. Нарисуй его. Он обрадуется рисунку, когда вернется.
Брэзен не помнил, как выглядел его отец. Но по рассказам матери у него было волевое лицо, тёмные волосы и глубокие карие глаза. Брэзен больше походил на мать.
Рисовать того, кого никогда не видел, казалось непосильной задачей, но Брэзену нравилась идея обрадовать отца. Он знал, что тот был добрым и обязательно бы похвалил его за хороший рисунок. Поэтому мальчик решил попробовать.
Начать он