– Набиваете себе цену?
– Нет. Скорее чувствую, что вы мне что-то не договариваете.
Балкон вздрогнул и пополз вниз, к саркофагам.
– Такое впечатление, – сказал Алекс. – что вы всех своих сотрудников в эти ванны засовали.
– Сейчас ночь, – сварливо ответил старик. – А в этой части здания и днем мало кто появляется. Все автоматизировано. За состоянием людей следят лучшие медицинские программы. Можете сами посмотреть, никакой опасности.
– Я не специалист, – Алекс пожал плечами.
Бирюзовые шеренги с заключенными в них телами приближались. Все это напоминало кадры какого-то древнего давно забытого фильма.
– Эти люди, – медленно сказал Алекс, – в полной власти созданного вами искина. Если он настолько силен, что сумел уничтожить протоколы внешнего наблюдения, то откуда вы взяли, что он позволит мне добраться до ядра? Это же его мир. Он меня прихлопнет, как назойливую муху.
– Мы это продумали, – удовлетворенно заявил Сагамор. – У вас будет, чем защищаться.
Балкон опустился, втянув парапет в напольные пазухи.
Алекс шагнул к ближайшим саркофагам.
Сквозь бирюзовую толщу геля человеческие тела казались едва различимыми пятнами. На закругленном торце каждого саркофага виднелись полупрозрачные графики, медленно ползущие кривые, меняющиеся цифры. Контроль внутренних органов, состава крови, мозговой активности.
– Если состояние изменяется, – сообщил старик, – контроллер вводит нужные лекарственные препараты. И все приходит в норму.
Внезапно один из саркофагов засветился красным.
– Что это?
Сагамор нахмурился.
– Видимо, у кого-то как раз возникли проблемы со здоровьем. Пойдемте отсюда. Медицинские процедуры довольно неприглядны.
– Я хочу посмотреть.
Плоский старик развел руками и переместился на соседний экран.
Гель в красном саркофаге бурлил, вязкой жижей расплываясь по стенкам. Тень внутри дрожала, будто в припадке. Данные на графиках стремительно менялись.
– Что с ним происходит? – спросил Алекс.
– Неизвестно. Игровой процесс вполне может влиять на самочувствие. Сами наверняка знаете. Сейчас аппаратура введет нужные препараты и…
Ладонь дрожащего в саркофаге человека резко ударила в прозрачную стену. Искаженное гримасой лицо всплыло из темного геля. Глаза были открыты. Но уже ничего не видели. Раздался долгий писк медицинского монитора. Данные упали до нуля. Одна из кривых вытянулась в прямую линию.
– Черт, как некстати-то… – пробормотал Сагамор.
– Внимание, – раздался тихий бесчувственный голос. – Попытка выхода номер двадцать пять. Попытка выхода номер двадцать пять. Сектор два. Вызов клининговой службы.
– Он мертв, – сказал Алекс.
Вспыхнули светильники. Откуда-то выскочили, понеслись между побледневшими шеренгами темные фигуры. Только сейчас Алекс заметил,