Битва за Берлин. В воспоминаниях очевидцев. 1944-1945. Петер Гостони

полиции, имперского министра внутренних дел, командующего Резервной армией и, наконец, командующего группой армий «Висла». Каждый из этих постов требует от человека напряжения всех его сил, особенно в тяжелое военное время. Я заверил Гиммлера, что хотя и считаю его способным на многое, однако он так перегружен высшими постами, что подобное превосходит силы любого человека. Тем временем он и сам, видимо, убедился, как нелегко командовать войсками на фронте. Поэтому я предложил Гиммлеру отказаться от командования группой армий «Висла» и сосредоточиться на исполнении своих других обязанностей.

      Гиммлер уже не был таким самоуверенным, как раньше. Он колебался: «Я не могу сказать это фюреру. Он не разрешит мне сделать это». Я решил не упустить свой шанс: «Тогда разрешите мне сказать фюреру об этом». Гиммлеру оставалось только согласиться с моим предложением. В тот же вечер я предложил Гитлеру освободить перегруженного Гиммлера от командования группой армий «Висла» и назначить на его место генерал-полковника Хейнрици, который до сих пор командовал 1-й танковой армией в Карпатах. Недовольно ворча, Гитлер согласился. 20 марта Хейнрици был назначен командующим группой армий «Висла».

      Генерал-полковник Готтхард Хейнрици, профессиональный военный, в семье которого со стороны матери было уже несколько поколений военных, представлялся именно тем человеком, который был способен принять фронт, находящийся в хаотическом состоянии. Он знал русских: с 1941 года постоянно находился на Восточном фронте. 22 марта 1945 года он встретился с Гудерианом.

      «Дорога из Цоссена сюда, в Вюнсдорф, местами все еще была усыпана щебнем, комьями земли и кусками асфальта, которые оставил после себя последний воздушный налет. Меня встретили очень тепло. Гудериан сказал, что он сам предложил мою кандидатуру, так как у Гиммлера совсем ничего не получалось.

      Я попросил его ввести меня в курс дела и дать краткий обзор общей обстановки. Гудериан помедлил с ответом; положение крайне тяжелое, заметил он, и если и есть какой-то выход из него, то, по-видимому, только во взаимодействии с Западом. Но Гудериан не стал распространяться на эту тему. Поэтому и я больше ее не касался. Я спросил у Гудериана, какие тактические цели преследуются на Востоке. Например, почему все еще удерживается Курляндия? Гудериан сразу же разволновался. По его словам, всему причиной Гитлер, который как одержимый настаивает на том, чтобы оставаться в Курляндии. В конце концов, Гудериан откровенно выразил свое мнение о взаимодействии с Гитлером. Вне себя от ярости, он бросил в сердцах, что его, Гудериана, как мальчишку постоянно вызывают в Берлин. Потом он перечислил, какие ошибки совершил Гитлер в качестве Верховного главнокомандующего.

      Я терпеливо слушал его. Наконец я прервал генерал-полковника: «Что, собственно говоря, происходит на Одере?»

      Гудериан описал сложившееся там положение: Гиммлер располагает на Одере двумя армиями, которые должны защищать Берлин, – слева занимает позиции