– В суть проблемы их посвящать не будем? – Спросила Савская
– Зачем? Я же говорю – дай бог, чтобы они там уцелели и продержались до снятия режима секретности. А, перед возвращением мы их основательно припугнем, мол, не оправдали надежд, подвели руководство и подсунем нужную нам информацию. Чувство вины, чувство благодарности, хорошие деньги и перспективы роста это такой коктейль, что после него они настолько убедительно будут рассказывать про свое общение с жителями холмов, настолько искренне будут пересказывать слова, которые им шептали волшебники, отправляясь на костер, что кто угодно поверит.
– Я так и знал, что твои мракобесы начнут чего-то химичить. – Сказал доктор Кант, своему приятелю, доктору Войтеховскому.
Поносить организацию, в которой последний работал, Канту не возборонялось. Войтеховский даже приветствовал это. Говорил, что все нехорошие слова и идеи у него по этому поводу кончились. А, Кант, дескать, вносит в процесс поношения неолибералов свежую физическо-математическую струю.
Сдружились оба сразу. Можно сказать – с первого взгляда. Произошло это год назад, когда Войтеховский прибыл на объект. Видимо оба увидели друг в друге зеркальное отражение.
Кант, в молодости, будучи молодым сотрудником Северо-Западной Энергетической компании, активно боролся за права коллег. Поэтому в данный момент имел в подчинении промышленную лабораторию, расположенную в безжизненных, заснеженных высокогорьях Гималаев.
Войтеховский тоже был ссыльным. Занимая высокий, но чисто декоративный пост в исторической ассоциации «Дискавери», он, обладая исключительными талантами в каллиграфии, увлекся, от безделья, подделкой древних манускриптов из параллельных миров. Причем, пользуясь прикрытием Ассоциации, развернул это дело, чуть ли не в промышленных масштабах. Когда Надзор добрался до него, высшее руководство это дело замяло и фальшивоманускриптчика перекинули в Тибет. С глаз долой. Кант долго не верил утверждениям Юргена, что тот может поделать что угодно. Только однажды, когда оба были в хорошем подпитии и снова завели спор на эту тему, Войтеховский за пару минут, взяв в руки перо, скопировал страницу первой попавшейся под руки книги. При этом определить, где печатный текст, а где написано от руки не было возможности. После этого, опрокинув еще бокал, опальный историк в один присест соорудил фрагмент древней рукописи. Если бы буквы были нарисованы не на белой мелованной бумаге, а на пергаменте, сомнений в подлинности документа ни у кого бы, ни возникло.
В данный момент, стоя у стены ангара, оба с интересом наблюдали, за действиями прибывшей с Большой Земли группы усиления. Прибыли они в сопровождении представителя Надзора. После соблюдения всех необходимых процедур, надзорный отбыл из этого чертова места обратно, а прибывшие сотрудники стали располагаться.
– Не печалься. Утри слезы. Рано плакать. Еще