Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Непонимание главный враг
На Петербург,
Уже ушел последний поезд,
Прощай мой друг,
Пронзивший часовой пояс.
Глаза в глаза,
Под лезвием холодных взоров,
Весной гроза,
Лишенная зарниц узоров.
Я тут стою,
И пригород такой убогий
В одном строю.
И как отсюда сделать ноги?
Непонимание главный враг,
Но снится небо.
В душе табак,
Теплится там он вместо хлеба.
Я на вокзал,
На станцию последней веры,
Я всё сказал,
Простите меня липы в сквере.
Я исчезал
Уже не раз, но цепь событий,
Как зритель в зал
И как актер всеми забытый
Во всех дворах
Я пел всем оголяя раны,
На всех парах
Я оббивал все входы в храмы.
Непонимание главный враг,
Но снится небо.
В душе табак,
Теплится там он вместо хлеба.
Почерка путь
В этом мире достаточно дорог,
Что бы в нем без труда заблудиться,
Лучше с головой и костями в острог,
Да в мечтах извиваться птицей,
Пересекать извилины границ,
Путать страны и континенты,
Не видеть тоскливых, угрюмых лиц,
А если увидел – забыл моментом.
Тот, кто с отягощенным видом,
Взрывает взволнованно кислую мину,
Не ищет числа своим обидам,
Вечерами прилипает к камину.
Тут каждый готов окунуться в партер
Рассказать, как хранит веревку и мыло,
Каждому поэту – свой «Англетер»
Только б не видеть своего рыла.
Хорошо на бумаге нет отражения,
Но вижу себя в ней насквозь.
Не стерплю внутри горячего жжения,
Стержень – а-ля гробовой гвоздь.
Так вот просто оставит занозу,
Почерка извилистый путь
Упрется, замрет, встанет в позу,
Отравит собой словно ртуть.
Не выходя из дома
Не выходя из дома
Сидит, себя плавит.
В крови бурлит истома,
В покой – там и оставит.
Не говори, не надо,
Не буду слушать бред
О том, чему не рада
И что причиняет вред.
Мне не быть тебе лекарем
Я долгий фонарный столб,
Прибит тяжелым якорем,
Гляделками двоичных толп.
В окно твое через шторы,
Стоя за сотни миль,
В холостую пускаю взоры,
Насмешкой своей умиль.
По проводам телефонным
Или стуча в печать,
Голосом своим исконным
Дай силу не смолчать.
Холодные речи
Год за год, не меньше не больше
Пишу излюбленные письма
Сжимаю пальцы, ведь это боль же
Твоя, со мной поделись-ка!
Оговорены с тобой толпой раскосой,
Не умеючи скажу, душу скребя
Вон тот полосатый, что с папиросой
Также, как я источит себя.
Не говори, что свои в доску,
Мне не хватит глаз и даже бинокль,
В который глядит со стены Маяковский,
Сдавливая свой иступленный вопль.
Имеющий ухо услышит стоны,
Те, что давиче сдавили грудь,
Плечи, те, как придавили погоны
А ты молвишь: «Дай мне уснуть!»
В таком незавидном состоянии
Вылюблена, но дома есть муж,
Тоска густая и есть сияние,
Что отражается в зеркалах луж
Белый свет – для тебя мир
Одинок, жалок и пуст,
Фраза – украл твой любимый кумир,
Утащил ее с твоих алых уст.
Нелепо