– Вообще-то собираются, я вчера заходил к ним на пару и предоставлял списки ребят, которые стоят на отчисление, все очень серьезно. А какие у него долги – он сам знает. Ничем не могу помочь. Извините, мне нужно идти, работа… – сказал Николя и быстрым шагом поплыл по направлению к кабинету декана.
Через пару дней дома у меня состоялась мини-беседа с матерью.
– Как твои долги, ты их начал закрывать?
– Нет.
– Почему, тебя же отчислят? – воскликнула мать.
– Пока не должны, по крайней мере, никакой информации об этом не поступало, – спокойно ответил я.
– Как не поступало? Ваш замдекана сказал, что заходил к вам и приносил списки ребят на отчисление! – начала уже нервно покрикивать мать.
– Он не заходил. Может списки и есть. Может меня и отчислят. Но к нам он не заходил, первый раз про это слышу.
– Как не заходил? Когда я была в университете, он мне лично сказал, что вчера заходил!
– В те дни я не пропускал универ и присутствовал на каждой паре. И точно знал, что к нам он не заходил.
– Не может быть, он сказал мне, что заходил, есть список. Тебя же отчислят! – продолжала истерить мать.
Это продолжалось минут десять. И стало походить на какую-то трагикомедию.
– Нет, ну ты скажи, сам ЗАМДЕКАНА объявил, что тебя отчислят, что он приносил списки на отчисление! А ты утверждаешь, что этого не было. Но тогда ответь мне на вопрос: почему он мне сказал, что заходил к вам, и приносил списки?
– Да я не знаю! – не выдержав, повысил я голос. – Возможно потому, что он пиздабол. Высшее образование это не обязательная ступень, как, например, школа. Да и отчисление – не трагедия. Или, возможно, потому, что никто не приходит в универ узнавать, как дела у их детей. И он не горел желанием с тобой разговаривать, ответил тебе первое, что на ум пришло, и ушел к декану пить чай.
– Не может быть… Так не бывает… он же замдекана. Когда мы учились, такого не было, если он сказал, значит так и есть, – сказала мать, убеждая себя в том, что она права.
– Ты училась там почти сорок лет назад. Это могло быть и в твое время. Но, в любом случае, с тех пор изменилось многое, и не только в стране, но и в мире. А про университет я вообще молчу, – сказал я, надевая кроссовки и выходя из квартиры.
Латынь
На латыни я сидел вместе с Машей. Она уже изучала этот язык на первом курсе и подсказывала мне, когда Зина задавала вопросы. Зинаида Костоломова была преподавателем, как говорят, старой закалки. Ей было за семьдесят.
Я ни черта не знал по самому предмету, но зато у меня был новенький учебник. Правда, купили мне его Люба и Алена…
– Ну что, вы готовы? – ехидно спросила Зина.
– Да, – уверенно ответил я.
– Тогда читайте с начала абзаца.
– Sed iustitae primum – уже не так уверенно начал я.
Когда