– Вот уж не думал, что ты любитель посидеть в библиотеке, – заметил Илларион.
– Я обычно хожу туда либо очень рано утром, либо поздно ночью. Не хочу, чтоб мне мешали. И я много читаю о жизни простых людей ещё до той Катастрофы. Катастрофы… Ты понимаешь, Лар, мы называем войну против нас катастрофой. Мы делаем вид, что это было что-то стихийное. Естественное. Что случилась катастрофа, и она прошла. Но нет, Лар. Это была война. И мы не победили в ней, раз так стыдливо предпочитаем называть её катастрофой, а не войной.
– И давно ты носишь это в себе?
– Давно. Скажу честно, я боюсь говорить об этом в Доме. Если я прав, то о таких вещах нельзя упоминать вслух.
– Ты просто конспиролог, – осторожно ответил Илларион, но было уже поздно. Григор посеял зерно сомнения. У него самого в голове закрутились похожие мысли. Но Григор продолжал:
– Посмотри на нас, Лар. Мы не можем даже к Волге выйти, не нарушив какой-то закон! Орбита нашей планеты окутана тоннами металлических обломков, мы заперты на Земле. А ведь мы научились летать в космос чуть ли не двести лет назад! И ты прав, Лар, мы перестали писать песни. Мы сломлены и уничтожены. Нас загнали в резервации, как когда-то туда загоняли индейцев при колонизации Америки. Вопрос лишь в том, где наши колонизаторы, почему мы их не видим, – понизив тон, Григор замолчал и тяжело вздохнул. Илларион попытался было что-то ответить, но ему не удалось произнести ни слова.
– Мы даже не можем выйти к Волге, – мрачно повторил Григор. – К чёрту всё! Мне не важно, какая будет кара за наш проступок. Это не настоящий мир, это какая-то иллюзия, клетка. Люди не должны так жить. Не могут так жить.
Сказанное Григором снова задело самые тонкие струны в душе Иллариона. Неужели Григор тоже видит прошлую жизнь, и она кажется ему куда более реальной? Илларион колебался лишь секунду, прежде чем решил поделиться своей тайной с собратом. В Доме он бы побоялся это делать, чтобы не решили, будто он сходит с ума, но здесь, под открытым небом, на этой старой дороге и рядом с великой рекой мир казался таким нереальным, таким свободным, что страх мигом покинул его.
– Знаешь, Григ, я должен тебе кое в чём признаться, – начал Илларион. Но договорить ему не удалось: трактор вдруг резко остановился, и оба влака едва не свалились на дорогу.
4. Старый Город
– Какого чёрта? – выругался Григор. – Почему мы остановились?
– Инфорк, быстро! – вместо ответа скомандовал Илларион. Григор протянул ему аппарат, и Илларион принялся что-то яростно выбивать на его экране. Рука Григора дёргалась каждый раз, когда Илларион касался экрана. С каждым мгновением выражение лица Иллариона становилось всё более и более мрачным.
– Нас взламывают! – наконец, сообщил он. – Кто-то пытается перехватить управление! Трактор включил блокировку.
– Это