–Как он в мой шкаф-то вообще залез?
– Он пришел за ключами в слесарку, туалетную бумагу спросил, посрать наверно пришел, а не за ключами, у них в 266-ом воды нет, а у меня нет бумаги, я ему ключи от твоего дал… Стой-ка, он же до тебя ещё приходил, значит, бутылка со вчерашнего дня лежит?
– Да, я вчера купил, думал, сегодня с тобой разберемся с ней.
– Ну скажи ему, что моя. Что я позвонил вчера, попросил купить. Не успел передать типа.
– Она неполная.
–…вчерашняя? ну ты мудак. В одно рыло трескаешь.
– Блин, да я пару глотков сделал после работы, при всех же я тебе не понесу!
– Поделом тебе, короче.
– Пошёл ты.
Обед прошёл пасмурно, Цимин совсем постарел. Я играл на телефоне в Puzzle Bobble. И что интересно. Я думал, там шарики сверху валятся непрерывно и приходилось очень быстро соображать, куда стрельнуть следующим, чтоб попасть в шарики такого же цвета. Но потом понял, что сверху новый слой шариков валится не со временем, а с определенным количеством ходов. То есть после каждого выстрела есть время подумать, куда выстрелить и ровно направить шар. И после этого открытия я не смог даже близко подойти к своим прошлым рекордам! То есть, самые лучшие показатели у меня были на адреналине, когда я бешено торопился, думал, что не успею направить метко и сообразить, в какую группу шариков надо стрелять. Адреналин рулит. Ещё, блин все губы искусал, думая, как же поступить с паханом. Отправить Наиля надо к нему, сказать, что это его вчерашняя. От жены прятал типа, не знал, когда ключи давал, что отец бутылку умыкнёт. Уф-ф-ф, блин....
После обеда Наиль работал с нами. Когда я поднял мешок со старым клеем, чтоб завалить его в уже полный кузов, мешок лопнул, и вся эта дрянь вывалилась на меня. Лёха думал, что я не вижу, как он сразу достал телефон и начал снимать. Ленар хохотал, помогая отряхивать меня. Хоть на этом спасибо. А вечером мы с Наилем пошли к моему отцу.
СТУДЕНТЫ.
(Айрат)
Сегодня трезвые ходим, денег особо нет на кармашках. Есть время понаблюдать за студентами. Странные они всё-таки, как будто куски другого мира, которые зашвырнули к нам на завод в наказание за инакомыслие.
– Холодает, собака! – Ленар поёжился. Лёха теплее укутался в телогрейку.
–Сходи за телогрейкой, хули.
– И то правда, – он вышел со склада. Тут уже возился Рачок. Он разогнулся и поздоровался. Приветливо улыбнулся усатым, полнощёким лицом. Крепкий мужичок, представитель несметного полчища быстро сокращаемых теперь слесарей.
– Вот эти работают, их в 119-ый, – он показал на шесть моторов под стеллажом.
– А вот этот сломанный… Сломанный, – это сказал Песчанка, слесарь-тень. Седой как лунь, маленький, добрый старичок, – Его выкинуть надо… Куда ещё… Выкинуть… – пробормотал с сожалением, глядя на ржавый металл, как на чумного ребёнка.
Студенты