– Если вы не хотите потерять своего ребенка, забирайте его отсюда, – серьезно сказала она.
– Но почему он такой? Почему не привыкает, как другие дети? – испугавшись за мою жизнь, спросила мама.
– Такой ребенок, – лаконично ответила заведующая. – За мою практику, а я уже 20 лет работаю в детских учреждениях, у меня это только второй случай. Несколько лет назад к нам водили такую же девочку. Она тоже не смогла привыкнуть. Сначала плакала, цеплялась за мать, а потом ослабла, стала тихо таять и зачахла бы, если б ее не забрали отсюда. И вы забирайте своего мальчика, если не хотите потерять его.
Мама испугалась, бросила работу и стала сидеть со мной. Я полностью восстановился, успокоился и был доволен. Но когда мне было четыре с половиной года, мама снова устроилась на работу, а меня отдала в детский сад. Отсутствие мамы я переносил очень тяжело, но теперь мне стыдно было цепляться за нее и орать. Я был уже большой и стеснялся привлекать к себе внимание. У меня появились друзья и подружки, я не отказывался от еды. И, может быть, привык бы по-настоящему в садике, но грубость и издевательства воспитательниц не позволяли мне этого. Не знаю даже зачем эти женщины пошли работать в детский сад, если прямо-таки ненавидели детей. У них были свои любимчики, которых они тютюшкали, а остальные дети, и я, в том числе, были для них чем-то противным и неприятным.
В том возрасте я уже мог наблюдать и анализировать. Мне хотелось найти кого-нибудь такого же, как я, который откровенно страдает здесь и хочет к маме. И меня удивляло, что к своим мамам никто из детей так не относится, как я. Дети радовались приходу своих мам, лезли к ним в сумки за вкусненьким, обнимали их, капризничали в их присутствии. А некоторые даже не сразу подходили к своим мамам, заставляя их ждать. Я же, завидев свою маму, несся к ней сломя голову, я смотрел в ее дорогое лицо, любовался им, вдыхал тонкий аромат ее духов и наслаждался чувством облегчения от того, что я с ней, от того, что она пришла живая и здоровая. Мне всегда было страшно, что с нею что-то случится, что я потеряю ее. Лезть к ней в сумку, капризничать или как-то выводить ее из себя казалось мне невозможным. Я чувствовал малейшее движение ее души, и мне хотелось ее только радовать, радовать и радовать.
Вспоминая свое детство и мое трепетное отношение к матери, я долго считал, что это результат моего характера. Думал, что я таким просто уродился. Но однажды, совершенно нечаянно наткнулся на статью, где говорилось об аффективном отношении ребенка к матери. При таком отношении маленький ребенок теряется, если мамы нет рядом. Он не может играть, заниматься своими делами и только ждет свою маму. Приход матери мгновенно успокаивает его, и тогда он может и играть, и есть, и делать что угодно. У нормального ребенка такого аффективного отношения к матери нет. Он радуется ее приходу, но и без нее спокойно продолжает заниматься своими делами. Но что меня удивило, так это то, что именно мать неосознанно провоцирует свое дитя на аффективное отношение