Мне в очередной раз стало не по себе. Теперь уже точно «с ним всё ясно». Сексуальный маньяк! Добрался до простодушной иностранки.
Несколько дней я не отвечала на его письма. Леопольд нервничал. Убеждая меня в своей благонадёжности, он слал мне фотографии с работы, от мамы, соседского кота и даже свои постирушки.
Я же терялась в догадках и не могла понять, что произошло в тот день, когда он смотрел в окно. И почему история с изнасилованием оказалась такой короткой. Вызвал ли он полицию? И вообще, как часто в Германии бюргеры наблюдают на полях подобного рода события.
Признаться Рите, что жених оказался сексуально озабоченным, было нелегко.
– Светик, это невероятно, но факт! – Рита сама была поражена такой интерпретации. – Он видел в окно рапс! Обычный рапс… Вот что, моя дорогая. Если ты хочешь продолжать эти отношения, берись-ка ты учить немецкий.
– Ритуля, пощади! Мне сорок с хвостиком.
– Любви все возрасты покорны. И потом, Светка, как же твой девиз: – «Вижу цель, не вижу препятствий?»
В этом подруга была права. «Уж если я чего решил…»
И я взялась за дело со всем энтузиазмом. Всё, как в школе – алфавит, местоимения, глаголы, существительные. По вечерам, уединившись на кухне нашей маленькой однушки, я учила наизусть слова и предложения.
Сначала язык мне очень не понравился. Когда первый раз Леопольд, добрая душа, прислал мне по интернету лирическую песню на немецком, мне просто резануло слух: «Эсфельтмиршвер онедихцулебен едентаг цуедерцайт айнфах алесцугебен».
С непривычки это показалось мне каким-то противоестественным – песня про любовь такими колючими словами. Сразу вспомнилось советское детство и фильмы про войну: «Хенде хох» и «Гитлер капут».
Но к чести Маргариты, она сразу же встала на защиту языка Шиллера и Гёте:
– Это очень логичный язык. Если ты его почувствуешь, то обязательно полюбишь!
В общем, через полгода моих усилий, я была готова принять первое приглашение в Германию, в гости к Лео.
Настало время переходить от теории к практике!
Глава третья. Культурный шок или Сауна цузаммен
В аэропорту меня никто не провожал. Сын остался с родителями, а на работе я взяла две недели в счёт отпуска, невнятно пробубнив что-то про семейные обстоятельства.
Положив на колени самоучитель немецкого, с которым в последнее время не расставалась, я уютно устроилась в кресле самолёта.
Несмотря на полугодовую переписку, на то, что мой немец всячески старался расположить меня к себе и доказать свою благонадёжность, большой уверенности, что это не афера, у меня не было.
Успокаивало то, что я ехала по приглашению, где значились его данные. А также то, что мои усилия в изучении языка не пропали даром. По-крайней мере, в случае