Когда Рег отошел подальше, Хенг незаметно приблизился к вождю.
– А что такое «профетилиндурэти»? – безбожно коверкая незнакомые звуки спросил юноша.
Курах молчал, не отводя взгляда от беснующегося океана. Казалось, мужчина позабыл про все на свете, а тем более о вопросах надоедливого юнца. Но Хенг терпеливо ждал, и вождь все же снизошел до ответа.
– На древнем языке мудрецов это означает «пророк, рожденный морем», – мрачно проговорил Курах, отворачиваясь.
Глава №1
Резко вскинувшись, Нергал проснулся. Разбудила боль, застарелая и неизбывная, доктора назвали бы такую фантомной. Кожа горела, а внутри словно стыл ледяной комок. Несколько секунд мужчина судорожно оглядывался, не понимая, где находится. Затем тяжело вздохнул, дыхание понемногу успокаивалось, сердцебиение пришло в норму, горящий яростью взгляд постепенно угас. И боль уходила, истаивала, истончалась, пока совсем не сошла на нет.
Прошло десять лет с той памятной битвы на вершине башни. Десять… Даже в памяти события такой давности стали блеклыми, утратили цвета и эмоции. Былая ненависть испарилась, выкипела и улетучилась, оставив лишь горький осадок разочарования. А вот боль до сих пор с ним – приходит, как старая знакомая, по расписанию, едва ли не каждое утро. Словно тягостное напоминание о пережитых мучениях, о бесславном поражении и брошенных на полпути делах.
Рихтер уселся, поставив ступни на холодный пол. Прикрыв глаза, он посвятил несколько минут успокаивающей гимнастике. Метода старая, как мир: следи за дыханием, считай вдохи и выдохи, отпусти мысли прочь, пусть голова остается пустой. Главное в этом деле сконцентрироваться и не сбиться со счета, а результаты не заставят себя ждать. Открыв глаза, мужчина посмотрел на мир совсем другим взглядом: спокойным, сосредоточенным, умиротворенным.
Поднявшись с постели, Нергал занялся обыденными утренними хлопотами. Тело действовало само, по привычной программе, почти не требуя мыслительных процессов. Умыться, размяться, выполнить упражнения одного из комплексов Нэйгун, переделать домашние дела, такие привычные и необременительные. Постель заправлена, завтрак приготовлен, на столе дожидается чашка крепкого кофе и несколько зажаренных яиц.
Усевшись на стул, Рихтер взялся за еду. Насыщаясь, машинально оглядывал простецкое убранство маленькой хижины, что служила ему домом.
Узкая скамья возле входной двери, стол и два стула грубой работы, небольшая печка, едва способная поддерживать тепло в комнате долгими зимними вечерами. Два маленьких окна, больше похожих на бойницы. Неподалеку от печки – кровать, да сундук с припасами у изголовья ложа. Вот и вся обстановка, минималистично, без украшательств и излишеств. А они Нергалу, по большому счету и не нужны. Когда умираешь, да еще не единожды, а дважды, успеваешь убедиться, что с собой на тот свет не взять ничего из накопленного.