– А если он… – осторожно поинтересовался Табаки, поглядывая то на Шер-Хана, то на Каа: как бы не ошибиться в критический момент в выборе жизненной позиции.
– Если он попытается нам мешать, – Каа выразительно сделал из хвоста петлю похожую на фигу, – то мы его слегка придушим.
– Чего ждать-то? – возразил Шер-Хан еще не утративший надежды поужинать. – Сразу все и сделать. Как говорится, не откладывай на завтра то, что можно съесть сегодня!
– Не надо бояться попасть на завтрак к своему несъеденному вовремя ужину, – с глубокомысленным видом изрек Каа и вдруг резко повернулся к оппоненту, так что их взгляды скрестились. – Известный враг, тем более находящийся под контролем, куда лучше неизвестного. Он доступен и предсказуем, а значит безопасен.
Шер-Хан попытался отвести глаза, но не смог. Осталось послушно заворчать, поджать хвост и заткнуться. А Каа, который казалось не заметил произведенного эффекта, продолжал:
– На этом, полагаю, вопрос можно считать решенным. Если, разумеется, у Балу нет возражений… – и Каа посмотрел в его сторону своим гипнотическим взглядом.
– Я что… Я с народом… – Балу беспокойно заворочался и, не открывая глаз, потер лапой затылок. – А что касается лягушонка… Если кого мое мнение, понимаешь, интересует…
– Интересует! Обязательно интересует! – Табаки почтительно завертел хвостом и прижал уши. – Ваш огромный опыт, ваша интуиция, ваши смелые решения…
Но Балу в ответ только помотал головой, точно отгоняя докучливых насекомых, буркнул что-то невнятное и захрапел в полную силу…
Итак, судьба Липы была решена, решена вроде бы удачно для него, хотя и с некоторыми оговорками. Ну а дальше включилась бюрократическая машина превратившая рыхлый фарш сырых начальственных рассуждений в крепкую, хорошо прожаренную тефтелю приказа:
«Липовского Льва Борисовича от государственных органов изолировать. Распространить информацию о нежелательности сотрудничества с ним во властных структурах. Публичную активность в СМИ ограничить, по возможности в неявной форме. Препятствий для выезда за рубеж не чинить, но придать сотрудника для постоянного наблюдения. В случае попыток возврата в политику – нейтрализовать»
Однако особого вмешательства не понадобилось: государственные органы и СМИ, партнеры и союзники, друзья и знакомые, очень четко уловив чуть заметные дуновения политического ветерка, сами собой, безо всякого внешнего давления дружно повернулись к Липе спиной и тем, что является ее естественным продолжением. При встрече старались перейти на другую сторону, в смысле выехать на встречную полосу – пешком-то они ходить давно разучились. Его перестали приглашать на разные мероприятия и просто в гости. Даже к телефону не подходили, а если уж нарывались на Липу, то начинали бессовестно врать:
– Извините, Лев Борисович, но меня нет в кабинете!
– А когда будете?
– Совершенно