Они вышли из здания, Резников дошёл до ближайшей лавки и тяжело опустился на нее.
– Делааааа. Все интереснее и интереснее, – сказал он и закурил сигарету.
– Что есть, то есть, – подтвердил Белов.
– Что делать? Ехать мужу докладывать? – непонятно кого спросил Петрович.
– Наверное, да, он имеет право знать, – сказал Евген.
– Ну, ты даешь! Что я ему скажу? Извини старичок, твоя жена проститутка, да еще и ментовская стукачка? Так? – чуть не закричал Иван Петрович.
– Ну, так, наверное, нет, – пожал плечами Евген.
– Отвези меня к ней домой, пожалуйста, – попросил он.
Пока они ехали до Музея изобразительных искусств, Резников терзался размышлениями о том, что делать дальше.
Он вошёл в уже знакомый подъезд, подмигнул консьержке, добравшись до её двери, он нажал на звонок. Дверь ответила длинным молчанием, Петрович приложил ухо и прислушался, внутри не было ни шороха.
Резников достал блокнотик и написал короткую записку:
«Татьяна!
Я все про тебя знаю. Позвони мне, мы поговорим. Иначе мне придется все рассказать Виктору.
Мент.»
Он вложил записку в дверь и ушел.
Резников поставил ногу на подножку железнодорожного вагона, как в его кармане зазвонил телефон, он быстро извлек из пиджака тапик и нажал на ответ.
– Привет, мент, – это была она.
– Приветствую, Елена или Татьяна, я что-то запутался.
– Ты умный, поймешь, кто есть кто, – с сарказмом сказала она.
– Время покажет, – философски заметил он.
– Ты хотел поговорить?
– Да, – ответил Резников.
– Приезжай прямо сейчас ко мне, – сказала она и бросила трубку.
Иван Петрович, развернулся и пошел прочь от поезда, на ходу он взял такси и поехал к дому, где его ждала Елена-Татьяна.
Зачем ему все это нужно, спросил он себя сидя в такси. Дело-то давно уже сделано, можно спокойно отвезти Виктору письмо и на этом забыть эту историю. Но природное любопытство, помноженное на профессиональный интерес, делало свое дело, он мчался туда.
Мужчина влетел ураганом в подъезд, в очередной раз подмигнул консьержке и в несколько больших прыжков оказался возле двери Елены.
Задыхаясь и ощущая грудной клеткой вырывающееся сердце, он позвонил в дверь.
– Пришел, – дверь открыла она.
– Ага, – задыхаясь, сказал Иван Петрович.
– Что ж ты так спешил, в твоем возрасте надо беречь сердечко, – ехидно улыбнулась она.
– Спасибо, за заботу, – ответил он.
– Чего хотел? – спросила она.
– Да, не многого, хочу узнать твою историю, ну и понять, что совсем этим делать? – сказал уже более спокойно Резников.
– Что я получу, если все расскажу? – спросила она.
– Что ты хочешь? – ответил вопросом на вопрос Петрович.
– Я хочу, чтобы эта история не всплывала, чтобы Виктор ничего не узнал, – ответила она.
– Хорошо. Я собственно и не собирался ему рассказывать.
– Кроме