– Мама, мамочка, – прозвучал детский голос, но ребенок так и не повернулся.
Анна медленно приближалась.
– Ванечка?
Какой на хрен Ванечка?! Это монстр! И он хочет убить меня!
Она подходила. Теперь Аня увидела, с чем играет ребенок. Она вскрикнула и выронила нож. Ванечка встал и выставил когтистую лапу с окровавленной головой Бориса. Аня завизжала и побежала в коридор.
– Мама, мамочка…
Аня схватила связку ключей и попыталась подобрать нужный. Руки тряслись. Ключи противно звенели. Первый ключ. Не тот. Второй. Нет. Аня то и дело оборачивалась. Третий… Ванечка стоял в метре от Ани. Она повернулась, все еще продолжая манипуляции с ключами. Голова брата в руке чудовища была повернута лицом к Ане. Когда четвертый или пятый ключ с долгожданным щелчком вошел в скважину, голова открыла глаза и мерзким голосом произнесла:
– Шевелись! Когда с мужиками кувыркалась, поди, порасторопней была!
Аня повернула ключ, открыла дверь и выбежала из квартиры.
Дом 14 по Ферганскому проезду Аня нашла сразу, несмотря на то, что она здесь была всего лишь второй раз. Все было как прежде. Лифт, больше похожий на общественный туалет, квартира-муравейник, заляпанная дверь, за которой было ее спасение. Возможное спасение.
– Еттык! А эта ты?! Пащему без званка?
– Понимаете…
– Што, апять?
Аня рассказала Коравье все. Даже свои предположения по поводу Паши. Через двадцать минут вся мебель в комнате была сдвинута к стенам, люди, до этого снующие без дела по квартире, сидели вокруг пляшущего Коравье. Шаман подпрыгивал, бил в бубен, от звука которого закладывало уши, и напевал что-то на своем языке.
Вдруг шаман замер, последний раз ударил в бубен и осел на пол. Коравье прошептал какие-то слова и закрыл глаза. Снова прогромыхал бубен, но шаман даже не дотронулся до него. Теперь Ане стало по-настоящему страшно. Она зажмурилась. Когда Миронова открыла глаза, на нее смотрел шаман.
– Имя ангъяка.
– Кого?
– Имя!
– Ванечка.
– Иван! – Удар в бубен. – Иван! – Удар. – Иван!!! – Казалось, что от гула после удара в бубен завибрировала вся комната. – Духи тундры призывают тебя уйти из мира живых! Уходи!
Шаман снова обмяк; бубен выпал из его рук и покатился к Ане. Она взяла его. Странная вибрация сотрясла все тело, будто вместо кожи на бубен натянули ее и ударили. Из оцепенения Аню вырвал шаман Коравье.
– Все, девочка. – Он взял у нее бубен. – Атау!
– Атау, – повторила Аня и посмотрела вокруг. Люди ушли; кроме нее и шамана в комнате никого не было.
– Атау. – Коравье указал ей на дверь.
– Это все? Он не вернется? – спросила Аня уже в коридоре.
– Не вернется. Духи тундры его не выпустят, – уверенно произнес шаман и закрыл