– Что это за звуки? – поинтересовалась я.
Пенсионер прислушался, а затем ответил:
– Сейчас узнаем. Вот и дошли почти. Из кустов не высовывайтесь, отсюда наблюдайте.
Вот он – центр города! Но что с ним стало не поддается никакому описанию. Мы не могли поверить своим глазам. Повсюду велись строительные работы по переоборудованию территории. Причем применялся труд людей, а вернее рабов. Они были скованы цепями и пристегнуты друг к другу. Лица их были опустошены и потеряли всякую надежду на спасение. Многие падали без сил, передвигая тяжелые камни. В цепочке шли все: старики, женщины, дети и мужчины. Тех, кто подал без сил, надсмотрщики подгоняли кнутами и периодически подбрасывали им куски хлеба, с интересом наблюдая и развлекаясь, как толпа рвет хлеб друг у друга из рук. Многим, правда, было уже все равно, и они не проявляли к еде ни малейшего интереса. Они давно хотели только одного – поскорее умереть, чтобы их мучения навсегда закончились. Судя по их одежде, они здесь давно. Похоже, эта та часть людей, что была выявлена была отправлена на принудительные работы за отказ чипироваться. Женщины глазами искали своих детей, но ничего не могли сделать. Шансы на спасения были теперь потеряны. Отчаяние стало их уделом. Люди сильно изголодали и нуждались в воде.
– Как думаете их можно освободить? У нас может получиться? – переживая, обратилась я к Никите Степанычу.
Он немного помолчал, а затем серьезно ответил:
– Не думаю, здесь слишком много охраны и у нас нет отмычек от замков.
– Может попробуем? – не унималась я.
– Ты же не хочешь, чтобы и мы оказались на их месте. Сейчас что-либо предпринимать это верх безумия. Мы не супергерои и закончить свои дни с ними я не горю желанием. Может в дальнейшем и то может быть…
– Я замолчала и с грустью опустила глаза. Мне было жаль их, но с другой стороны я прекрасно понимала, что пенсионер был прав.
– Уходим отсюда, – строго сказал Никита Степаныч.
Мы медленно и осторожно стали пробираться по узким улочкам, расположенным по краю города и ведущим к нашей главной цели – центральной улице города. На ней до бомбежки располагалась красная площадь, памятник, парочка красивых зданий с внушительными архитектурными решениями старой постройки и клумба, в общем все, что есть в любом городе. У кого-то эти элементы красивее, у кого-то нет, но этот набор присутствует повсюду. Так по крайней мере было раньше и мне хотелось бы, чтобы хотя бы там все осталось прежним и не подверглось ожесточенному уничтожению. Я шла туда с большой тревогой, с каждым новым шагом мое сердце билось все сильнее. Я боялась увидеть эту площадь. Сама не знаю почему, но предчувствие говорило о большой тревоге за это место. Надеюсь, что это просто необоснованные переживания. Ведь тем, кто устроил все это нужен главный офис, как это называется сейчас, а проще говоря -штаб. Не будут же они сидеть в разрухе и среди завалов. Это было бы глупо. Однако тогда я не могла догадываться, что ждало нас там.
От моих размышлений меня отвлек голос пенсионера.
– Здесь