– Иван Иванович, голубчик, – обратился он к Загорскому, – зайдите, душа моя, в наш архив, вдруг, найдете какие-нибудь фотографии с выставки за тот год.
Загорский кивнул головой и вышел из кабинета, а старичок опять подошел к своему столу, присел за стол и, как ни в чем не бывало, продолжил что-то рассматривать.
Женя сидел тихо, боясь нарушить тишину, привычную для хозяина кабинета. Прошел час, сидеть на одном месте надоело и Женя, встав со стула, начал рассматривать, висевшие на стенах картины.
– Это, молодой человек, копия Шишкина, а это – копия самого Айвазовского, – пробурчал старичок, не поднимая глаз со стола.
Посмотрев все картины, Женя снова сел на свой стул и начал подумывать, чтобы пойти в зал и посмотреть экспозиции музея, пока Загорский ищет фотографии. В этот момент дверь резко распахнулась и на пороге появился Загорский с большой папкой красного цвета.
– Нашел, Илья Сергеевич, нашел, есть несколько фотографий из альбома той выставки, – возбужденно проговорил Загорский.
Положив папку на стол Павлова, он раскрыл ее и оттуда посыпались старые поблекшие фотографии. Старичок очень быстро и ловко стал разбирать их и когда они почти закончились в папке, с самого дна извлек фотографию, на которой были запечатлены восемь картин, в середине которых находились две с изображением балерины. На первой картине был изображен портрет балерины в трико, стоящей у балетного станка, а на второй – портрет этой же балерины в прыжке. Под фотографией на французском языке отчетливо была видна фамилия автора – Модильяни.
Женя вновь достал из кармана свою фотографию и сравнил ее с той, где балерина стояла у станка. Все подошли к нему и внимательно рассмотрели эти две фотографии. Сомнений не было, они оказались идентичны.
Минут пять все молчали, потом Павлов вдруг оживился и произнес: – это поразительно! Но где же картина сейчас… ее надо непременно найти, товарищ милиционер, а уж я постараюсь выяснить судьбу второй картины.
– Вы Евгений сразили меня, – медленно сказал Загорский, – сколько же лет шедевр лежал у нас под носом, а мы и не знали.
– А какова приблизительно стоимость этой картины? – спросил Кудрин.
– Если это действительно работа Модильяни, то, примерно, полмиллиона долларов, а две картины вместе – так целый миллион долларов, – сказал Павлов, засовывая в рот таблетку.
Запахло валидолом. Женя подошел к столу, налил из графина стакан воды и протянул Павлову.
– Спасибо, не надо, – сказал он, – я очень разволновался, простите, сейчас все пройдет.
– Ну что же, спасибо Вам за консультацию, – сказал Женя, – мне пора идти искать эту картину.
И Вам, Евгений, огромное спасибо, не каждый день такое происходит в нашем музее, – проговорил Загорский.
И старичок долго тряс руку, и благодарил за содействие, хотя о каком содействии он говорил, Женя не совсем понял.
Приехав