– Ну надо же, какое доверие, – заметил Женя.
– Так он же двоюродный брат моей бывшей жены, – сказал Маврин, – с ней мы расстались, а с ним сохранили хорошие отношения. Он, кстати, тоже должен был поехать вчера с нами на дачу, но потом передумал, сославшись на дела. Мы с ним посидели минут десять, покурили по сигарете, выпили по стакану пива, и я ушел.
– А Широков тебе ничего не говорил, может быть, он ждал кого-то? – спросил Кудрин.
– Нет, ничего такого не говорил, – ответил Маврин. – А как его убили? – вдруг спросил он.
– Выстрелом из пистолета в лоб, – ответил Женя.
– Ну и отсюда закономерный вопрос, откуда у тебя пистолет Макарова, я что-то не помню, чтобы тебя награждали им? – спросил Николаев.
Маврин замолчал и уставился на окно, как будто там что-то происходило.
– Повторяю, – громко произнес Павел Иванович, – откуда у тебя ствол?
– Ну, ты же знаешь, Паша, что почти у каждого оперативника есть свой ствол, – тихо проговорил Маврин. – Помнишь, шесть лет тому назад мы брали банду Малинкиных в деревне Садовники. Тогда мы у них изъяли целую кучу разных стволов.
– Помню, и очень хорошо, – ответил Николаев, – тогда, если память мне не изменяет, мы изъяли четыре пистолета и два обреза, а когда приехали в отделение милиции, то одного Макарова не досчитались. Но в той суматохе все были на подъеме от удачной операции по задержанию опасных преступников и этот факт как-то «замылили», указав в рапорте об изъятии лишь трех пистолетов. Так, значит, это ты утянул тот ствол!
– Экспроприировал, – улыбаясь, ответил Маврин, – и, как я понимаю, его уже направили на экспертизу.
– Правильно понимаешь, – также с улыбкой ответил Николаев.
– А я возьму и откажусь от этого ствола, скажу, что мне его подкинули, а пока я спал, в ладонь положили этот ствол, чтобы экспертиза показала именно на мои отпечатки, – язвительно пробурчал Маврин.
– А на этот счет у нас имеется протокол изъятия пистолета, – сказал Николаев и показал ему бумагу, лежащую у него на столе.
– Без понятых – это фикция, – парировал Маврин.
– Почему же без понятых, вот подписи Серегина и Ильина, которые и выступили в качестве понятых, – проговорил Павел Иванович, показывая ему подписи понятых в протоколе.
– Да они оба пьяные в дугу были, – резво сказал он.
– Но об этом история умалчивает, – задумчиво проговорил Женя.
Воцарилось молчание. Маврин уставился глазами в пол, соображая, что, видимо, не все так просто у него будет.
– Послушай, Алексей, а что за картинка с изображением волка была в кобуре пистолета? – спросил Николаев.
– Какая картинка, ничего не знаю, – ответил он.
– Да вот она, – проговорил Кудрин, вынимая ее