– Что? – удивлённо округлил глаза юноша.
– Как же чувства?
– Извини… – пробормотал страж и встал перед девушкой на колено. – Дорогая моя Дебора, я несколько лет только и мечтал о том, чтобы иметь возможность сказать тебе эти слова: я люблю тебя, всегда любил только тебя и только о тебе думал! Прошу тебя, Дебора Вайт, будь моей женой! Будь моей и только моей навсегда!
Шатенка улыбнулась и тихо ответила:
– Я подумаю.
– Хорошо, – согласился юноша. – Я подожду.
Эрик хотел поцеловать девушку, но она остановила его, приложив к губам кузена свои пальчики, и произнесла:
– Проводи меня до дома, ангел мой. Я боюсь, что эти негодяи могут вернуться.
– Может, не стоит тебе уезжать в Лондон?
– У меня там дело. Гостиница строится! На что я буду жить, если сейчас брошу всё? К тому же теперь, я надеюсь, у меня появились хорошие заступники, и никто ко мне более не сунется.
Дебора мягко улыбнулась.
– Ну что ж, поехали…
С этими словами Эрик поднялся и подал руку девушке, которая отныне по праву могла называться его невестой.
Стал накрапывать дождь.
Горячая кружка обжигала пальцы. Придворный кулинар так постарался в приготовлении шоколада, что густой тёмный напиток, испускающий чуть горьковатый аромат по всем комнатам в покоях Ирены, долгое время не остывал. Принцесса снова взяла кружку в руки.
…День выдался серым и промозглым. На душе скребли кошки. Обещавший приехать к обеду Джером до сих пор не появился. Уже три четверти часа наследница не отходила от окна, бесцельно глядя в парк и лишь изредка прохаживаясь по комнате. Её волнение нарастало, поэтому принесённая Эйдой горячая порция американского напитка оказалась как нельзя кстати.
– Говорят, что шоколад поднимает настроение, – ставя поднос на маленький столик возле софы, произнесла камеристка.
– Спасибо, Эйда, – почти беззвучно ответила принцесса, не отрывая взора от окна.
Вскоре, влекомая ароматом горячего шоколада, наследница оторвалась от созерцания мокрого парка и взяла напиток.
Но кружка обжигала пальцы…
Около четверти часа дочь короля просидела молча на подоконнике и не сделала ни одного глотка. Шоколад стоял рядом. За окном разбушевался ветер.
– Непогожий денёк сегодня, – вслух произнесла брюнетка, выглянув за занавеску балкона.
– С утра ещё было солнце, – отреагировала Ирена, продолжая смотреть в окно. – Но что-то случилось… И погода испортилась. Пришёл шторм. Не к добру этот ветер, Эйда. Ветер перемен…
– Миледи, – проникновенно произнесла мудрая Эйда, подойдя ближе к наследнице, – любые перемены – это воля Божья. И даже если они изначально кажутся нам наказанием, это значит лишь то, что мы не умеем рассмотреть за посланными свыше испытаниями милость.
Принцесса отвела взгляд от окна и посмотрела в глаза своей верной камеристке:
– Всегда поражалась тому, как ты умеешь из любого тупика найти выход.
Брюнетка едва заметно