Как вдруг, обоих ослепила невероятной силы вспышка! А невиданное ускорение размазало Эла по потолку модуля, и грубо порвав пристегнутые ремни Андрэ, ударило того об него же, с такой силой, что набранный воздух, прорвался из легких не задорным смехом, а предсмертным хрипом! И только забавное сознание, заметавшееся в испуге, из-за опасного оттока крови от головного мозга, сумело пискнуть напоследок: эх, не надо, было… И, не успев закончить, погрузилось во тьму. В абсолютную тьму… Прямо туда, где должны прозвучать голоса, со своими извечными вопросами…
Но почему-то Андрэ не слышит их. Может, лопнули барабанные перепонки? Или их перекрывает вой взбесившейся пожарной сигнализации? И почему ему кажется, что в темном кровавом мареве, он летит по трубе с какими-то концентрическими утолщениями вокруг, к маленькой ослепительной точке? Эти утолщения, делают просвет трубы, все уже, и вот, он уже, с трудом протискивается, между ними. Точка все ближе. Ближе. А труба все теснее. Теснее. Вот уже не вздохнуть. А вот уже не пролезть. И неведомая сила, играя им, словно пушинкой тащит его обратно. Прочь, от желанной блестящей точки.
А называется эта неведомая сила просто – адаптация. Широки ее пределы у молодого, тренированного организма! И вот Андрэ, со стоном приоткрывает левый глаз. Он не может повторить это нехитрое движение правым, потому что тот, вместе с соответствующей половиной лица и разбитым носом, оказывается, с силой прижат к гладкой поверхности иллюминатора, за которым, сквозь заливающую стекло кровь, видна дикая пляска звезд, сливающихся в отдельные полосы.
– Эл-л-л… – хрипит он, пытаясь нащупать левой рукой, прижатое рядом тело товарища.
– Да… – доносится до него, словно из соседней Галактики.
– Ответь… Почему?
– Что… почему?
– Почему… с самого детства… если я падаю…
Он замолкает, собираясь с силами.
– … я падаю, обязательно… на лицо? А?
– А ты… как хотел бы?
– Как все… свернуться в комочек… и задом… на мягкое…
– Ха… Ох-х-х… тебе не успеть… из-за роста… и еще…
– Что… Эл?
– … ты любишь… рассмотреть все поближе…
– По… бли… же… Наверно… Что это было… Эл?
– Мы с чем-то столкнулись…
– Не-е-е-т, – тянет Андрэ. – Не столкнулись! Твое «чем-то», так е….. нас и закрутило, что мой вес сейчас, раздавит меня…
– Помолчи… Андрэ.
– Плохо… слышно сигнализацию?
– Хорошо… Надо набраться сил… Адаптироваться.
– Нахрена? Я не поднимусь, при таком ускорении.
– Тогда поползешь… молчи…
Он, в принципе прав, этот старина Эл. Чего может быть прекрасней перед смертью, чем минутка молчания? Какая разница, что их ударило или с чем они столкнулись? Наверху Барьер. Это – смерть. Внизу – Земля. Это, тоже смерть. Минута, может две. В космосе все происходит