Атлет поднялся с кровати и отправился в холл. До ужаса захотелось газировки.
Утро Александр встретил, мучаясь похмельем, в полицейском участке. Под глазом его сиял роскошный, сливово-синий фонарь.
***
Когда Шарль вернулся за столик, Ираиды уже не было. На скатерти лежали плата за ужин и какой-то бумажный кругляшок, кажется, картонный жетон. Одна сторона его была выкрашена чёрной гелевой ручкой, а на другой разборчивая надпись на латыни гласила: «Низложен».
Перепад
Александр пытается достать губы Ираиды, но она, словно не замечая его намерения, удобно пристраивает подбородок ему на плечо и гладит твёрдо округлившийся бицепс.
– Ты быстро возвращаешься в форму, – говорит она так, будто пришла сюда только за тем, чтобы составить Александру компанию во время занятия лечебной физкультурой. А, может, так и есть? Он уже не знает, как понимать её поведение. – Думаю, ты сможешь без проблем вернуться в большой спорт, если захочешь.
– Шрамы, – напоминает он ей.
– Как они могут помешать тебе приходить первым в заплывах?
«Приходить первым». Когда-то эти слова действовали на него магически, заставляя карабкаться на верхушки самых почётных пьедесталов. Теперь это уже не интересно. Он хочет быть первым во всём для неё. Остальные не важны. Только Иретта ведёт себя в последние несколько недель странно.
Раньше было всё более или менее ясно: он, хоть и состоятельный человек, и чемпион мира по плаванию, но раздолбай, недостойный её, известной писательницы, так и оставшейся на всю жизнь девочкой-отличницей по своей сути. Он догоняет, она скрывается. Он предлагает, она отказывается. Теперь ситуация совсем запуталась. Иретта не убегает. Мало того – она была первой, чьё лицо он увидел перед собой, когда пришёл в себя. Не может же это значить, что она не чувствует к нему ничего, кроме обычного человеческого сострадания! Мало ли, кто испытывает сострадание к попавшему в аварию спортсмену, но перед ним именно она, та, кого он хотел видеть сильнее всех на свете. Это тоже ничего не значит?
– Пришла навестить своего друга-раздолбая? – Спросил он тогда, с трудом выталкивая из себя слова.
– Ты не раздолбай. Ты герой, – мягко возразила Ираида.
– Пришла навестить? – Саркастически переспросил коренастый пожилой доктор с колючими, тёмно-синими глазами и стрижкой ёжиком. – Я бы сказал, мадам Рудова редко покидает вашу палату. Она и ваша мать находятся при вас почти постоянно.
– Мадам Ираида не дала остричь вам волосы и сама заботилась о них всё время, пока вы были в коме, – просветила Александра молоденькая медсестричка с веснушками и брекетами на зубах.
Позже Ираида гоняла от него особенно оборзевших