Но кое-чего Карн не понимал. По словам Мидаса, нордманы с севера практически ничего не знали о землях притенов, разве что на Оркады в древности наведывались, но как-то не прижились на тех скалистых утесах, где даже могилу вырыть – большая проблема. А вот даны с юга давно и успешно торговали с Пертом, хотя то был единственный притенский город на их торговых картах. Гораздо дольше и успешнее они торговали с англами и саксами, что жили южнее.
В принципе, все это было не существенно для двух странников, одетых как притенские друиды и возжелавших посетить древнюю твердыню русов. Сами по себе они вызывали гораздо больше вопросов, ответы на которые давать совсем не хотелось. Однако Карн прочел ауру Акке еще в порту Ист-Хейвена, а Мидас с пары слов понял, что этому невысокому чуть грузноватому мужику с копной черных смолянистых волос, перехваченных на затылке в тугой конский хвост, можно верить. Однако ж на всякий случай поверх двух золотых браслетов, что шли в счет оплаты проезда для них с Карном, фригийский царь сунул капитану еще один.
– Интересное у тебя имя, – Мидас хитро посмотрел на Акке. Они стояли на носу «Ньёрнорда», что резным бортом дерзко разгонял плотный матовый туман, нависший у самой воды. – Таких имен не дают в землях данов, я прав?
Акке прищурился в ответ. Учитывая, что у него был всего один глаз (другой скрывался под засаленной льняной тряпкой, небрежно перекрывавшей правую часть головы), вышло забавно. Судя по кривой улыбке, капитан и сам об этом знал.
– А прав ли буду я, – спросил он в ответ. – Если предположу, что не бывает ни притенов, ни англов с таким цветом глаз, как у тебя, почтенный Вагни?
Не дожидаясь ответа, Акке повернулся к Мидасу спиной и уставился под киль корабля, будто что-то выискивал. Под попутным ветром «Ньёрнорд» споро рассекал водную гладь, точно лезвие клинка – не прикрытую доспехом плоть. Ветер был холодным, но капитан кнорра, казалось, не ощущал дискомфорта. На нем была лишь шерстяная рубаха – ни плаща, ни худа – и все же он ни на мгновение не терял молодцеватую выправку.
– Пожалуй, некоторым вопросам лучше оставаться без ответов, – резонно согласился Мидас. Карн, сидевший прямо на досках подле невысокого борта, опустил голову и улыбнулся.
– «Ньёрнорд» это на языке нордманов, – приговорил он, поняв, что Мидас не намерен продолжать разговор. Сам он ощущал в ауре Акке, что капитан не прочь побеседовать, пусть даже и на двусмысленные темы. – Они похожи, нордманский и данский. Да и руны у вас едва отличимы. Но все же не дан прозвал твой корабль.
Сначала Мидас удивился лингвистическим познаниям Карна, но потом вспомнил, что хотя у того под рукой и не было Сердца Хрунгнира, он все же оставался Левиафаном. Да и память к нему вернулась, пусть и не в полном