«А хрен его знает, как я хотела, – подумала Аня, спускаясь к воде, – Разобраться бы самой…»
«Ничего-ничего, – отозвался мейкап, – пойди еще почитай чего-нибудь, послушай историй страшненьких, классику полистай, пострадай немного… Иначе, где же еще ты будешь „подпитываться“ в своем убеждении, что у тебя в жизни все „не так“?»
Вилли ждал ее в воде. И ее макияж был совершенно не при чем.
Глава 6. О чем шептались правила приличия или Почему второе «Я» вздыхало тяжело
– Она такая хорошая! – голос со сцены звучал, практически шепотом, но задние ряды партнера все хорошо слышали.
– Она слишком хорошая для него, – думала семья Лилу, знакомясь с женихом. И не просто думала, но и говорила об этом Лилу.
– Он – такой хороший, – думала семья Николеньки, увидев Лилу…
«Достаточно ли она хороша для него?» – спрашивали они друг друга, зная, что это абсолютно риторический вопрос. Они не ждали ответа.
Те, кто говорил «конечно, она просто прекрасна», не были услышаны… А те, кто говорил «да, он – лучше…», и так были согласны…
– Причем тут я, когда речь идет о любви? – восклицало сравнение, – Что тут можно сравнивать?
Но его никто не слышал.
Вилка, которая случайно упала со стола из рук Лилу, становилась не вилкой, а знаком судьбы. «Она не умеет вести себя за столом!»
– Да неужели? – думала даже та злосчастная вилка, – Вы никогда ничего не роняли? Зачем же сразу так пожимать губы?
– Я тоже была вовлечена в этот «страшный» конфликт, – думала розовая чашка, храня тепло чая для Лилу, – только с другой стороны. Родственники Лилу постоянно намекали ей «он хоть раз помыл за собой чашку?» Речь шла не конкретно обо мне… Имелась в виду некая абстрактная чашка, которая никогда не была помыта Николенькой. С таким же успехом они могли бы говорить о тарелках или вилках с ложками… Дело не менялось от этого…
Они были такими хорошими… Такими домашними детьми… Такими беспроблемными… Даже в подростковом возрасте…
Они никогда не протестовали… И у нее, и у него были очень умные мамы…
«Да-да-да, – подхватили все умные мамы большого города и его окрестностей, – Мы – умные. Мы знаем, как лучше… Мы плохого не посоветуем… Мы все готовы отдать нашим детям… Мы любим их, а они любят нас…»
– Все несчастья случаются от большой любви, – проговорил суфлер в своей будке. В оригинале эта фраза звучала как-то по-другому, но суть оставалась неизменной.
«Он слишком любил свою маму, и не мог проигнорировать мамины слова о поведении за столом», – задумался стол, за которым после Лилу сидело много девушек в гостях у родителей Николеньки, и некоторые из них тоже роняли вилки, но Николенька уже не принимал это так близко к сердцу…
«Она слишком любила свою маму, и не могла доказать ей, что ей и самой было не трудно помыть все чашки», – думал другой стол в другой квартире… За этим, другим столом, увы, было не много претендентов на сердце Лилу…
Точнее,