– Ты снова чего-то наколдовал? Я чувствую, как ты не хочешь говорить на эту тему, но может я смогу тебе в чем-то помочь? У тебя проблемы?
– Все в порядке! – решительно ответил Илар, совершенно в этом не уверенный – ты-то как? Как твоя охота? Что нового?
– Отлично! – Илар почувствовал, как однорог просто-таки сочится довольствием и радостью – Я встретил соплеменников. Одна самочка…мы понравились друг другу. Ты не будешь против, если я немного задержусь на охоте? Если нужно – я тут же к тебе прибегу! Всю ночь буду бежать, а прибегу!
– Хоть у кого-то все в порядке! – Илар расплылся в улыбке, и тут же посерьезнел – Нет, братец, пока не нужно. Отдыхай, развлекайся. Честно сказать, хорошо, что тебя сейчас тут нет. Ты знаешь людей…им только дай за что-нибудь зацепиться! Тут же такую свару устроят… Пусть все утрясется.
– Пусть! – однорог послал Илару волну веселья, и молодой маг невольно хихикнул. Они знали, о чем говорили. На второй день после того, как Илар и его спутники прибыли в Башню Шелхома, возник такой скандал, что для его утряски понадобилось влияние самого Мейстера, с проклятиями выразившего свое неудовольствие поведением Илара, его брата, и «прирученного зверя», не умеющего себя вести в человеческом обществе.
Вообще-то, если разобраться, вести себя не умел совсем не Илар, и не его названные братья – однорог Быстрик и мальчик Даран, некогда подобранный Иларом по пути в столицу в одной из дорожных таверн. Вести себя не умел здешний дворянин, урожденный Мегерн Стаффар, который почему-то считал, что по праву рождения он один может охотиться в здешних лесах, а еще, что ему никто не может перечить, если он чем-то недоволен. Это было совсем не так, и он скоро в том убедился.
Илар, Быстрик и Даран решили устроить пикник на холме в трех километров от города, на вершине высокого холма, который называли здесь Старший брат, или просто «Старший». Само собой, раз был старший, значит, имелся и младший – их было три, этих холмов, общим названием «Братья». Старший, Средний и Младший – заросшие высоченными деревьями, высокие, как горы, они царили над всей округой и с них открывался великолепный вид и на Башню, и на городок, притулившийся к ее боку, и на реку, огибавшую Башню дугой и теряющуюся в дали извилистой чередой петель и загибов.
Разложили снедь, купленную в лавке кондитера, и принялись ее поглощать, обсуждая все, что придет в голову, начиная с обучения Дарана в младшей группе учеников-магов, и заканчивая проклятием Илара, которое так и висело над его буйной головой. Нет, не проклятие извращения магии. Гораздо «интереснее».
Дело в том, что во время путешествия Илара и Дарана к Башне Шелхома, они попали в некоторые неприятности, и чтобы выбраться из них, Илару пришлось применить заклинание, наложившее на него способность влюблять в себя всех женщин – начиная с самых мелких, невидных от земли пигалиц, до почтенных старушек, укрывающих седые локоны под платками и чепцами. Стоило Илару издать хоть один звук, находясь рядом