Нина Павловна сыграла громадную роль не только в нашей семейной, но и в моей жизни. Я уже рассказывал, что настоящую семейную свадьбу в Петрозаводске нам устроила именно она. Впрочем, родители не баловали нашу молодую студенческую семью. Моя мама жила бедно, как тогда говорили, от зарплаты до зарплаты, если что и подбрасывала нам, так это домашние заготовки. Нина Павловна и вовсе считала, что мы сами должны устраивать свою жизнь, и, конечно, была права.
Вы когда-нибудь видели, чтобы зять с таким обожанием смотрел на тёщу?
У нас это вполне получалось. После женитьбы я сильно прибавил в учёбе, не могу сказать, что на первых курсах я шалберничал, учился, в целом, хорошо, а тут стал отлично и собрал коллекцию из всех возможных именных стипендий. А это были очень приличные деньги по тем временам – 800 рублей до реформы, столько получали молодые специалисты на производстве. Инга тоже хорошо училась, и двух более чем приличных стипендий нам вполне хватало на безбедную жизнь. Правда, бывало, что перед стипендией деньги кончались. Тогда мы шли в букинистический магазин, сдавали книги по кулинарии, которые Инга собирала, а потом, получив стипендию, выкупали их. Если что-то к тому времени уходило, то покупали новые.
Инга окончила институт на год раньше меня и уехала работать в Петрозаводск. Этот год я жил в общежитии, Инга приезжала ко мне на выходные, и мои соседи по комнате на эти дни деликатно перебирались к друзьям, чтобы дать нам возможность побыть вместе. А через год мы отправились работать в Сталинград.
Нина Павловна не вмешивалась в нашу жизнь, но внимательно следила за нашими успехами. Она регулярно приезжала к нам, чтобы пообщаться с внучками. Ей очень нравилось, как развивается моя карьера и карьера Инги. Её уважение ко мне росло с каждым моим новым назначением или правительственной наградой. И всё шло хорошо, пока у меня в цеху не случилось происшествие, в результате которого пострадали несколько человек, к счастью – пострадали легко. Но по существовавшему тогда порядку против меня, начальника цеха, возбудили дело, причём передали его следователю из другого района. Я не относился к этой угрозе всерьёз, поскольку был уверен, что для судебного разбирательства нет оснований. Но вот следователь так не думал. На самом деле, думал он только об одном – как на этом деле нажиться. Я поначалу не понимал его весьма прозрачных намёков, что дело можно замять за соответствующее вознаграждение, я не так был воспитан, да и не сталкивался никогда с подобной ситуацией, что неудивительно – взяточничество тогда не было распространено, тем более в правоохранительных органах. Когда же до меня дошло, я ответил весьма резко. Тогда следователь решил отыграться по всей строгости закона.
В один