взяли и бабушку, куда ж без нее, и бабушкиного кота (Алиски не стало к тому времени), Стаська получила группу инвалидности и не работала, мама ее тоже была на группе, работал один Стаськин отчим, отчего злился, бесился и свирепствовал. Мать мужнины скандалы поддерживала, потому как держалась за него зубами, когтями и жабрами, да и сама она была недобрая, гневливая женщина, и все помои, ушаты, свинячьи корыта ненависти, жадности, истерии и беспощадной жестокости выливались на Стаську с сыновьями. Основной вопрос, если это был вопрос, а не утверждение, формулировался следующим образом – какого (извиняюсь, перепуга) я должен кормить тебя, Стася, и твоих оглоедов! Определения и метафоры назывались другие, соответствующие воспитанию и происхождению данного индивидуума мужеского пола, но смысл послания был всем предельно ясен. Кормить не должен, и не кормил особо. Стаська стремительно худела, пацаны недоедали.
