–Пришли трое бичей… один длинный-длинный, как журавель… он стоял “на атасе”…второй, -со шрамом на лице, такой страшный крепкий верзила , держал в руках стёганую фуфайку…белобрысый, совсем безбровый орудовал деревянной рогатиной… прижал Марсика к стене…крепыш накинул на Марсика фуфайку… пошли закоулками в сторону котельной. – Глаша, жестикулировала руками, глядя на Матвеевну заплаканными глазами, как -будто это у неё что-то ценное украли.
–Ужас! -Матвеевна широко раскрыла глаза, мысленно пытаясь охватить взором картину, обрисованную Глашей. – Зачем он им нужен ? – теребя свободной рукой мужа за полу куртки, спросила Матвеевна.
–Я бы тоже хотел это знать, – злобно сверкнул глазами Матвей. Его догадка подтвердилась, но нисколько не обрадовала. Может быть Марсика уже в живых нет, и сейчас потрясать разговорами воздух не было смысла. Надо попытаться хотя бы что-то разузнать. Это пролило бы хоть толику света. Душа Матвея закипала злобой, но он не подавал вида, чтобы успокоить жену, не торопливо сказал, – наверное, решили продать какому-нибудь охотнику, – подумав немного, всё так же сдержанно добавил, – отыщется. Куда ему деться, – Матвей пальцами дотронулся до кулачка жены, продолжавшего прикрывать дрожащие губы, – готовь ужин, а я пойду к пивбару, поспрашиваю бичей. Может, что узнаю.
Темнело. От вечерних сумерек сплошной туман над посёлком становился всё гуще, ещё плотнее. Лампы уличного освещения, не выключавшиеся зимой даже на день, замерли в не естественной красноте, как новогодние шары на ёлке: ни лучей от них, ни блеска. Целые гирлянды таких шаров зависли в центре посёлка у гастронома, универмага, Дома культуры.
Матвей шагал широко, размашисто, не шёл, а летел. Хотелось быстрее узнать о судьбе Марсика. Мысль, что собаки нет уже в живых, Матвей гнал прочь от себя. Отвлекался тем, что составлял план действий. Он знал закоренелого бичару по кличке Свеча. Бич, действительно, всей фигурой походил на восковую свечу. Природа посмеялась над ним: имея рост более двух метров, Свеча бедствовал с одеждой. Приходилось подпарывать рукава и штанины, но и это не спасало. Нужно было всё надшивать, а это занятие не для бича. До глубоких холодов цаплей ходил среди свой братвы в коротких штанишках, с неприкрытыми по локоть руками. С первыми морозами облачался в валенки и рукавицы.
Свечу долго искать не пришлось. Он стоял в пивбаре за последним столиком, допивал, оставленную кем-то, бутылку пива. Свеча был один. Подельников, о которых рассказывала Глаша, рядом не было.
В предварительных планах Матвей хотел заплатить некую сумму Свече,