И началась трапеза.
И, конечно, тосты Ришара.
Эту традицию он привез из России.
Первый тост Ришара был трогательный и импульсивный.
Как говорил Ришар!
Со слезами на глазах. Казалось, что слова его идут прямо из сердца. Он говорил об искусстве, о любви к искусству, о служении искусству, о людях искусства.
За это и выпили.
Только выпили, пришли три официальных дяди. Как оказалось, из консульства. Один сел рядом со мной. Очень официальный, в темном пиджаке и галстуке. От него так и несло значимостью.
Он представился:
– Консул.
– Поэт, – ответил я и поинтересовался у консула кто те люди, которые с ним пришли, особенно тот худой и длинный, прекрасно говоривший по-французски.
– А, так, переводчик. Очень хорошо готовит мне доклады, – доедая очередного морского ежа поведал человек в пиджаке и галстуке.
Но вдруг тот, кто был длинным и худым переводчиком, приказным тоном сказал «консулу»:
– Обеспечьте завтра машину и экскурсовода для делегации.
«Консул» вскочил, вытянулся и подобострастно заверил «переводчика», что все сделает как надо.
В положении стоя он был жалок.
В положении сидя опять важен и велик.
Как в последствии оказалось, настоящим консулом был именно тот худой и длинный «переводчик», а лже-консул – переводчиком.
Но даже после того, как все выяснилось, он передо мной не извинился. Странные дела творятся в Марсельском консульстве.
Еще один мой сосед за столом, Слава, почему-то скучал. Скучая, он нашептывал мне, что знает в Марселе места, от которых я умру, и предложил смыться от домашнего вина в закоулки портового города.
Умирать в Марселе мне не хотелось, но я все же поинтересовался, откуда он знает портовые закоулки Марселя.
– Я служил во флоте, – многозначительно сказал любитель приключений и заговорщески мне подмигнул.
С приездом официальных лиц вечер стал скучным, как сытый сон, и я решил: «Гулять, так гулять», и вместе со знатоком марсельских закоулков как можно незаметнее покинул заскучавший стол.
Ришару же я сказал, что устал с дороги и хотел бы отдохнуть.
– Конечно, конечно, – обнял меня Ришар.
Так я обманул моего друга. Но лучше бы я этого не делал.
А «друг» Слава оказался на редкость веселым парнем. Он запросто так приказал водителю консульской машины от имени консула везти нас в портовые трущобы.
Водитель от такого напора растерялся и очумело помчал нас по ночному Марселю.
Нырнув в закоулки порта, Слава милостиво отпустил машину.
Вокруг было полно кафе и ресторанчиков, но мой товарищ по приключению их полностью игнорировал. Он ринулся в какой-то пустынный переулок. Там у темной двери он поколдовал у звонка, и нас впустили внутрь.
Оказалось,