…Мокрый песок противно налипал на кроссовки. Было по-прежнему прохладно, но ветер с реки поднимался уже тёплый, начали падать капли со стволов старых тополей, влажных с береговой стороны. Изобильная влага скопилась на всё ещё голых ветках ивняка, больше всего зелёных листьев было на шиповнике и на маленьких рябинках.… На откосе сквозь старую серую траву пробивалась крупные, ярко-зелёные побеги, пока ещё без соцветий – чистотел. Торчали жёсткие крупные розетки молочая.
«Кротов ещё нет – рано, холодно в этом году…».
А ведь когда-то, пацанами, на майские праздники они уже купались здесь в реке, не по-настоящему, конечно, а так, окунались с головкой для выпендрежа, важно было первым решиться, влететь с разбегу в ледяную воду, заорать безоглядно благим и другим матом, и прибежать в мокрых трусах к костру, к своей компании, быстрей греться.… Но в школе они обязательно хвастались на следующий день: «Купались, ты чего, не веришь!».
На откосе, в сыпучем песке рядом с монетами блеснула изогнутая стекляшка… Боковинка банки, с частью донышка, кривая, «в талию». Очень знакомая банка из-под кофе.
«Кто и по какому поводу баловался на здешней природе таким благородным напитком?».
Вопросов было много, а правильных ответов ни на один из них пока ещё не нашлось. Каждую секунду приходилось останавливать себя и не радоваться недавним находкам и догадкам. Ужас предстоящих событий заставлял его низко наклонять голову и никуда в эти минуты не спешить.
…Глеб уже спускался с травяного бугра к асфальтированной дороге, когда заметил в овраге, в затишке, стаю дремлющих бродячих собак. Солнце к этому времени уже немного выглянуло из-за прозрачных негустых облаков, пригрело, – только один крупный серый зверь лениво приподнял голову, отмечая его шаги.
Мимо лица Глеба почти одновременно неровно пролетели пчела и бабочка-капустница. Песок на поляне и на тропе уже почти весь высох и легко осыпался с кроссовок. Глеб несколько раз топнул, отряхивая обувь.
«Понятно. Но пока не всё… Ещё одна неприятная загадка пинком открывает дверь в мою безмятежную личную жизнь. Печально, но говорить об этом в ближайшие дни мне придётся много, а слушать – ещё больше».
Подъезжая на такси к городу, капитан Глеб Никитин отметил про себя, что, оказывается, очень обидно, если первого скворца замечаешь не в романтической берёзовой роще, свистающего трель-гимн новой жизни, а когда он, этот долгожданный весенний гонец, суетливо и жалко роется в недостойной его придорожной помойке.
Пятница 12.15.
Церковь
Через прутья массивного забора Глеб наблюдал за Виталиком, провожавшим к воротам церкви жену и двух бабулек, дальних даниловских родственниц, опоздавших приехать со всеми.
Антонина ещё в машине с заботливой настойчивостью предупредила его, что Жанки не будет ни здесь, ни на кладбище.
– Она и так каждый день на