– Глупый мальчишка, – прошипела она и, в одно движение оказавшись рядом со мной, бросила меня на землю. – Я убью ее, – это был идеальный момент. Я крикнула:
– Попробуй, – и на ее глазах я острым ножом прошлась по руке, густая бордовая кровь заструилась по белой коже. Доля секунды и отвлечение внимания – все, чем я могла помочь рыцарям, но и этого хватило. Воины бросили в нее копья, одно из них пронзило ее спину. Свирепым взглядом смотря на меня, шаманка повисла на деревянной рукояти.
– Мы могли завоевать мир, – шепчет она в агонии. Несмотря на то, что была сильно ранена, она яростно пыталась вырвать копье из земли. Что ей и удалось.
Такое зрелище никогда не забудется. Черная шаманка с грязными волосами, испачканными кровью, пронзенная тяжелым копьем, двигается мне навстречу, протягивая свои окровавленные руки. Она шла недолго, пока острый меч Димитрия не сверкнул на солнце, и на землю не повалилась отрубленная голова. Тело, лишившись опоры, медленно упало, залив кровью песок. Я отодвинулась подальше, не в силах встать, чтобы темная жидкость не коснулась меня.
Ко мне подошли, взяли на руки, и знакомый голос сказал:
– Тише, девочка, все будет хорошо, – мы отдалялись. Последнее, что я видела в тот день, – это как тело Аурики сжигают, и черное пламя озаряет лазурное небо.
***
Все началось заново. Опять я, выжившая вопреки словам шаманки, Игнат и Петро, которых разыскал Димитрий в пустыне. Оживший лагерь, где не было драк, а только ночные посиделки у костра и истории. Никто не упрекнул рыцарей, под властью ведьмы потерявших разум. Большинство из них осталось в лагере, некоторые ушли в другой отряд вместе с войском, что направилось в Хасу. До их отбытия только раз в лагерь вновь вернулась враждебность.
Это произошло после боя, когда приехал советник и прилюдно отчитал Димитрия за то, что тот самовольно приказал армии идти в атаку. Все происходило около палатки во время обеда. Худосочный мужчина вышел первым, заявив:
– Все это – глупые домыслы!
– На войне нет глупых домыслов, Стислав, – отвечал идущий за ним рыцарь.
– Значит, есть, – настаивал советник.
– Я не поведу своих воинов в атаку, тем более из-за шаманов, которые, как выяснилось, существуют до сих пор – твердо заявил Димитрий.
– Это не твои воины, и ты не главнокомандующий, не забывайся, – смерил Стислав рыцаря высокомерным взглядом. – Вы принадлежите королю, и это его приказ.
– Но…
– Приказ, а не просьба. Я все сказал. Если они нападут, вы будете сражаться.
– Легко обрекать воинов на смерть, если сидеть под защитой крепких стен, – прозвенело над лагерем.
– На что вы намекаете? – зашипел министр.
– Рыцари в первую очередь принадлежат Веторгу, нашему богу и покровителю, а уж потом царю. А наш бог не любит напрасных смертей, – Стислав весь побелел от ярости.
– Как ты смеешь, смерд! – Он аж подскочил.
– Я