– Да пошёл ты! – бросил Митчелл в адрес ведущего и вырубил телевизор.
Наконец, заметив внучку, он поменялся в лице: морщины разгладились, а носогубные складки от улыбки, наоборот, стали глубже. Голос его сделался мягким, будто он почувствовал на языке вкус горного мёда, как в детстве. Жаль, его внучка никогда не пробовала вообще никакого мёда, тем более горного. Пчёл-то давно нет, а вместо сладкого густого вещества, которое они вырабатывали из нектара цветов, появились усилители вкуса с медовыми ароматами. Для их производства отстроена целая химическая индустрия. На одной из её фабрик Митчелл не так давно пытался работать сторожем, но из-за своих убеждений не смог сдержаться и устроил драку с порчей имущества – хотел уничтожить склад с химикатами, чтобы спасти как можно больше людей от этой отравы. После чего был уволен и оштрафован. Теперь в гордом одиночестве, не общаясь с внешним миром, сидит на пенсии и выплачивает из неё по частям сумму штрафа.
– Я там боржч приготовил, – не без гордости произнёс дед Митчелл смягчившимся бархатным голосом.
Боржч – верх его кулинарного искусства. Ведь люди давно забыли, как выглядит свёкла. Она исчезла из рациона вслед за пареной репой и квашеной капустой. Все старались выращивать растения лишь со свойствами, дурманящими рассудок; сеяли кто где мог: на подоконниках, в туалетах – везде, где удавалось скрыть мини-плантацию от чужих глаз. Дед тоже утаивал посевы свёклы – на заднем дворе. И всё же несколько раз его урожай был уничтожен, сначала наркошами, которые, видимо, приняли листья свёклы за новый сорт неизвестной дури. В другой раз ночью нагрянул квадрокоптер-наркоконтролёр и, разворошив грядки, взял на экспертизу созревшие круглые клубни диковинной для его видеорегистратора то ли ягоды, то ли овоща. Наутро старый солдат даже расплакался при виде своего огорода.
Таким образом, приготовление натурального супа было делом нелёгким, сродни священнодействию, зато в результате на столе появлялась божественная на вкус еда. Митчелл готовил боржч со свининой и шкварками. Долго колдовал у плиты, вдыхая аромат, исходящий от бульона и, накладывая половником порцию в тарелку, даже причмокивал от удовольствия. Разумеется, не забывал наливать себе shaved whiskey в старинный гранёный стакан – творение архитектора Мухиной, – который ему подарили его русские боевые товарищи. Они почитали этот гранёный стакан важной частью боевых ритуалов: звёзды при получении очередного звания и боевые награды непременно опускали в него, предварительно наполнив водкой, которую залпом выпивали. Вот почему стакан стоял на почётном месте в фигваме Митчелла и редко бывал пуст.
Лит сняла крышку с кастрюли и поморщилась.
– Не, я эту жижу не буду, – фыркнула внучка и потянулась к холодильнику за соевыми сосисками со вкусом бекона и дринк-фиолетом.
Соки не производили, наверное,