по его правилам, принимая все до последнего словечка, или не играешь вообще. Тем не менее желающих сойтись с ним в этой партии хоть отбавляй. К своей игре он не приглашает, но и не гонит прочь. История знавала и тех, отчаянных, которые переписывали правила под свой манер. Где они сейчас, знает только он. Пошвыряв об свои шершавые стены, он мог выкинуть их гнить под мостовую или доживать дни в водосточной канаве. Все в его власти, все покоряется его желанию. Именно он формирует культурную сторону нашего внутреннего мира. Воспитывает в нас нотки прекрасного через любимые улочки, скверы и, конечно же, людей. Спустя годы эти семена, заботливо вложенные городом некогда в наши головы, прорастают в изысканное виденье окружающего мира. Тогда-то и становимся теми, кто мы есть. Лицом своего города, ребенком шумных улиц. В одном из таких, самых невзрачных городов, коих необъятное множество на нашей планете, жили, разделяя этот город между собой, Сагэ и Кьор. Обычные люди обычного города. Их не печатали в журналах, не показывали по телевизору, даже в газетах не писали. Весь день они проводили на работе, так сказать, меняли солнечный свет на деньги. Тут так нужно, повелось когда-то: чтобы жить, необходимо работать. За возможность видеть солнечный свет по выходным, все будни нужно безоговорочно посвятить выбранному ремеслу. Твоя работа нужна людям, а их работа нужна соответвенно тебе. Это круг, в котором нитями жизнедеятельности мы связаны друг с другом. По вечерам они становились чуточку счастливее, коротая вечерок за любимым хобби. Представьте, как это прекрасно после трудового дня, убежав от суеты города, прийти в уютный дом. Свой дом. Где даже запах слаще любого другого в целом мире. Помните, как пахнет комната? Все эти вещи на полках, ваши вещи. Словом, стоит полагать, что вы понимаете, насколько прекрасно приходить домой. Вдвойне приятно, когда тебя дома ждут. Приятно, когда за поворотом ключа в замочной скважине скрывается другой мир, добрый и уютный. Здесь ждут, чтобы поинтересоваться, как прошел день, сколько раз приходилось терпеть попирания злодея-начальника, какую ногу невзначай отдавили в утренний час пик. Другими словами, спросить все то, что дарит нам жизнь. Дома можно посопеть, уткнувшись в любимого человека, и отпустить все мысли, помахав им ручкой. За чашечкой латте, глядя в глаза все тому же любимому человеку, можно свободно трепать языком. Не подбирая слов, не боясь быть услышанным недругами, не играя в дипломатические игрища опытных переговорщиков. При желании, можно разбавлять свои диалоги словами паразитами, заигрывать с тавтологическими оборотами, даже можно использовать бранные словечки. И ведь все меняется. Усталость отходит, и на смену по-хозяйски располагается комфорт, завладевая всем телом, до кончиков пальцев.
В ту секунду, когда Сагэ проворачивал ключом в замочной скважине, Кьор была наготове: пряталась за дверью, чтобы внезапно одарить своим поцелуем. Чмокнув в щеку, она бежала на кухню, дабы приготовить кофе. Этот маленький ритуал был привычным делом, однако Сагэ удивлялся каждый раз как в самый первый. Запах кофе наполнял дом, это была прелюдия к насыщенному вечеру. Они проводили его
