Выключив компьютер, девушка пошла в ванную к зеркалу, приготовив косметичку. Нравился ей Павел или не нравился, она должна быть с ним красивой и ласковой, ибо он это заслужил. Ну, а если она потеряет контроль и полностью вживется в роль обожаемого создания, значит все у них пойдет как надо, ибо, как уже говорилось, играть с парнями Снежана не умела, да ей и не хотелось этого совсем. Или все будет откровенно и честно, или не будет больше ничего.
И пока девушка из дома под номером 65 очень аккуратно красила перед зеркалом губы, брови и веки, да так, чтобы это выглядело малозаметно и естественно, тот, о ком она думала, в эту минуту выходил из, ближнего к ней, углового подъезда дома под номером 61.
В куртке из натуральной кожи без подкладки, со стоячим по-щегольски воротником, в джинсах с красивым поясом и осенних ботинках на толстой платформе Павел остановился на тротуаре и, прищурившись, взглянул на соседний дом. Солнце светило в глаза, не давая ему рассмотреть людей у подъезда подружки, кто-то там, кажется, был, но не женского пола. Ловким движением он вынул из кармана солнечные очки, встряхнул их с каким-то пренебрежением, раскрывая душки, и сунул за уши, оглядывая двор. Знакомых на горизонте не было.
Тогда, словно обходя фамильное имение, парень медленно направился вдоль дороги. Высокий, красивый, с довольной полуулыбкой, он походил на долгожданный подарок, самоприсланный для какой-то счастливицы и готовый самовручиться.
"Трудно будет покинуть Колпино", – думал Павел, дефилируя к цели.
Десять лет ходил он по этой улице, по этому двору. Дыра, признаться, и жить дальше Павел здесь определенно не хотел. В любой из этих девятиэтажек можно родиться, вырасти, жениться, завести детей, состариться, умереть и не о чем из перечисленного никто даже не узнает. В этих одинаковых окнах лишь незаметно выключается свет, и обитатели тихо заменяют друг друга, невостребованные на недооцененных.