– Они так счастливы! – смеялся Прабакер. – Ты первый человек из заграницы, который совершил визит в нашу деревню за последний двадцать один год. Перед тобой приезжал только один иностранец из Бельгии, двадцать один год назад. Все жители, кому меньше двадцати одного года, никогда не видели живого иностранца. Тот иностранец из Бельгии был хорошим парнем. А ты очень, очень хороший парень, Лин. Люди будут тебя слишком много любить. Ты будешь здесь так счастлив, просто вне себя. Вот увидишь.
Однако у тех, кто наблюдал за мной, прячась среди сельскохозяйственных культур, вид был скорее встревоженный, нежели счастливый. Дабы развеять их тревоги, я решил попрактиковаться в недавно освоенном мною искусстве покачивания головой. Все тут же стали улыбаться, хохотать, мотать головой и послали гонцов вперед рассказать односельчанам о забавном клоуне, который медленно приближается к ним по дороге.
Чтобы буйволу не вздумалось остановиться по пути, отец Прабакера то и дело колошматил его. Каждые несколько минут палка поднималась и звонко хлопала животное по крупу острым гвоздем, выдиравшим из него пучки светло-коричневой шерсти.
Бык никак не реагировал на эти удары и продолжал медленно волочить повозку по тропе. Тем не менее мне было очень жалко его. С каждым ударом мое сочувствие к животному возрастало, и наконец я не выдержал:
– Прабу, сделай одолжение, скажи своему отцу, чтобы он перестал бить быка.
– Чтобы он… перестал бить?!
– Да, пожалуйста, попроси его, чтобы он не бил буйвола.
– Нет, Лин, это невозможно, – рассмеялся Прабакер.
В этот момент палка с гвоздем опять взметнулась в воздух и опустилась со шлепком.
– Я говорю серьезно, Прабу. Пожалуйста, попроси его.
Очередной удар заставил меня передернуться, и страдальческое выражение на моем лице возымело свое действие.
Прабакер неохотно передал мою просьбу отцу. Кишан внимательно выслушал его и разразился неудержимым смехом. Однако, видя, что сын расстроен, он умерил свое хихиканье, а затем совсем его прекратил и засыпал Прабакера вопросами. Тот старался как мог объяснить отцу ситуацию, все больше мрачнея при этом, и наконец обратился ко мне:
– Лин, папа спрашивает, почему ты хочешь, чтобы он перестал бить буйвола?
– Я не хочу, чтобы он причинял ему боль.
Прабакер рассмеялся, а когда он перевел мои слова отцу, тот присоединился к нему. Между приступами смеха они переговаривались, после чего Прабакер снова повернулся ко мне:
– Папа спрашивает, правда ли, что в вашей стране люди едят коров?
– Да, конечно, но…
– Сколько коров вы едите?
– Ну… Мы не всех их съедаем сами, часть мы экспортируем в другие страны.
– Сколько?
– Ну